Возрастные инициации – серия испытаний (например, обрезание или выбивание зубов), которые должны выдержать дети, чтобы стать полноправными членами общества. У различных народов инициация длилась от нескольких недель до нескольких лет. На этот период инициируемые изолировались от женщин и детей. Они должны были воздерживаться от определенных видов пищи, не могли участвовать в празднествах, им поручались трудные работы. Старики рассказывали юношам об их правах и обязанностях в роде и племени, знакомили их с мифами о происхождении рода. Инициации заканчивались большим празднеством – обрядовым посвящением всех прошедших инициацию во взрослые члены рода.
Наиболее сложные инициации, растягивавшиеся на многие годы, наблюдались у папуасов уован, где мужчин делили на 5 возрастных категорий. Первый шаг – церемония одевания для мальчиков 4-6 лет. Мальчики получали традиционный пояс с прикрытием, а также сетчатый мешок и ожерелье из каури. В 13-16 лет подросток проходил церемонию получения головного убора, на которой ему сообщали о нормах поведения по отношению к женщинам, к собственности и к животным. После этого в течение года юноши соблюдали целый ряд табу и их учили магии. Юноши после 20 лет участвовали в третьей церемонии, дававшей им право украшать голову перьями какаду. Во время нее их посвящали в мифы о происхождении различных элементов культуры и учили обязанностям по отношению к предкам и общине. Лишь после этого им позволялось вступать в брак.
Вступивший в брак мужчина оставался неполноправным членом общества до тех пор, пока он не выплачивал долг родичам, помогавшим ему в уплате брачного выкупа. Даже обзаведясь детьми, мужчина еще не считался полностью взрослым, если он не участвовал в церемонии аиме, которая требовала его недельной изоляции в мужском отсеке общинного дома, где старики обучали его магии, знахарству, общению с миром духов. В ряде мест лишь через много лет после обзаведения семьей можно было стать специалистом по резьбе или знахарству. Во многих случаях мужчины называли себя «детьми», признавая длительность процесса социализации, завершавшегося лишь в зрелом возрасте.
Задания и упражнения1) Что значит быть ребенком и вести себя по-детски? Как вы выдавливали из себя по капле ребенка?
2) «Брат на брата': как возникают и завершаются драки между близкими родственниками?
3) Какие врожденные программы приматов вы реализовывали в детских играх?
4) Боитесь ли вы змей?
5) Какие элементы института инициаций присутствуют в современной системе образования?
Рекомендуемая литература1. Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке. Екатеринбург, 1999.
2. Дети в обычаях и обрядах Зарубежной Европы. М., 1995. В 3-х т.
3. Кон И.С. Ребенок и общество: историко-этнографическая перспектива. М., 1988.
4. Мид М. Культура и мир детства. М., 1988.
5. Осорина М.В. Секретный мир детей в пространстве взрослых. СПб., 2000.
6. Эриксон М. Детство и общество. М., 1998.
7. Этнография детства. Традиционные формы воспитания детей и подростков у народов Восточной и Юго-Восточной Азии. М., 1983.
8. Этнография детства. Традиционные формы воспитания детей и подростков у народов Передней и Южной Азии. М., 1988.
9. Этнография детства. Традиционные формы воспитания детей и подростков у народов Южной и Юго-Восточной Азии. М., 1988.
10. Этнография детства. Традиционные формы воспитания детей у народов Австралии, Океании и Индонезии. М., 1983.
11. Этнография детства. Сборник фольклорных и этнографических материалов. М., 1998.
4. ПрародительствоДочернины дети милее своих.
(Русская пословица)
С рождением внуков семейная служба только начинается. С возрастом у многих взрослых наконец просыпаются родительские чувства. Когда на работе отправляют в отставку, а юные родители еще мечтают погулять, на бабушек и дедушек возлагается священный долг воспитания внуков. Никто не может покинуть этот мир, не женив внуков и не выдав замуж внучек.
Культ предковКульт предков – поклонение умершим прародителям и сородичам, вера в их покровительство живым и умилостивительные обряды, устраиваемые в их честь. Считалось, что магическая сила индивидов возрастает по мере взросления и достигает своего максимума, когда он переходит в статус предка, т. е. после его физической смерти. Используя эту силу, как предполагалось, старшие, и в особенности предки, могли наказать младших за неповиновение.
Страх, который испытывал любой взрослый от своего отца, он, в свою очередь, переносил, правда, в меньшей степени, на младших, требуя от всех моложе него по возрасту или стоящих ниже его по общественной лестнице такого же повиновения, какого требовал от него старший. Наряду с требованием полнейшего повиновения развивалось не только почтение к старшим, но и благоговение к ним. Маленький мальчик почитал старшего мальчика. Последний – своего старшего брата, а все вместе – своих родителей.
Достижение определенного возраста еще не гарантировало политического превосходства. Для этого необходимо было обладать определенными личными качествами, авторитетом и материальными ресурсами. Последние давали возможность заключать многочисленные браки, организовывать угощения и застолья. Поэтому старейшина – это человек не только относящийся к старшему поколению, но и влиятельный (богатый).
Союз поколенийВ архаических культурах дети подчас большее значение придают тому, чьи они внуки и племянники, нежели тому, кто их конкретные родители. Дети почти все время проводят с прародителями и со сверстниками. Растущие дети невольно намекают родителям о надвигающейся старости и незаметном приближении смерти. Прародители давно с этим смирились, и спокойно ждут своего часа, щедро даря сохранившееся душевное тепло ненаглядным внучатам, нередко носящим их имена. Внучка напоминает даже именем своим дедушке юную бабушку. Внучка ему роднее бабушки.
Эта традиция разъединяет смежные поколения. Разрыв поколений приходится на то время, когда младшие больше всего склонны к непредсказуемой активности и поиску, а юным родителям не хватает терпения, сил и мудрости.
В архаических обществах конфликты чаще всего случаются между смежными поколениями. Если существует враждебность людей смежных поколений (отца и сына), то между людьми, отделенными друг от друга целым поколением (дед и внук), наоборот, сохраняются отношения теплой привязанности. Юноша знает, что отец может подвергнуть его наказанию, но ему это не нравится, и он ищет сочувствия у деда.
Родители нередко отдавали своих детей на воспитание в семью дяди по линии матери, где главными педагогами выступают двоюродные дедушки и бабушки. Чтобы родители не избаловали, не изнежили или, наоборот, не затюкали своих детей. Чтобы не отвлекали родителей, дядьев и теток от тех обязанностей и прав, которые им предписывает их возрастной статус. Побывавший в роли внука, повзрослевший юноша после многолетнего перерыва вновь становится после прохождения обряда инициации – теперь уже полноправным и полноценным – сыном родного статуса.
Внучки и бабушки, девочки, не достигшие половой зрелости, и пожилые женщины, пережившие климакс и уже потерявшие способность к деторождению, образуют особую межпоколенческую общность внутри женской половины социума. Дети и старики, «стар и млад» кристаллизуются в дуально-возрастную композицию.
Поэтому имя и имущество в африканском обществе обычно передается не напрямую, от родителей к детям (часто неблагодарным и не всегда достойным), а через поколение, внукам и внучатам. Иногда такое наследование реализуется через эпиклериат – брак с внучкой с передачей имущества деда. Тем самым обеспечивается защита рода от своеволия детей и особенно их супругов, пришедших из других кланов.
Трансляция именБлизость стариков и детей, дедов и внуков подчеркивается многими традиционными ритуалами, в частности, процедурой наречения новорожденного именем деда.
Одновременно в употреблении находится строго лимитированное число имен собственных. Обычно они повторяют имена дедов и бабок, уже ушедших из жизни, но изредка благополучно здравствующих, или их братьев и сестер. Этот набор имен называется «гнездом клана». Их передача знаменует новое земное рождение почивших предков. У славян перед смертью старик говорил внучке, чтобы она росла, выходила замуж, а он родится от нее.
Имя служило средством передачи известных качеств покойного новорожденному. Суть процедуры наименования младенца заключается в том, чтобы через правильный подбор имени «узнать» вернувшегося из инобытия предка либо уважить почитаемого старшего родственника, при жизни заслужившего титул «предка». Малыша в шутку называют «дедушкой» или «бабушкой», как бы подчеркивая «возвращение в его лице лучших черт и качеств прародителей. При этом младенец окружен повышенным вниманием многочисленной родни. Отныне он выступает носителем имени, воспреемником духа и личности деда или бабки. При отсутствии у ряда народностей (например, у амхаров Эфиопии) фамилии вместо нее в заграничный паспорт человека заносится имя деда.
По закону запоздалой наследственности к внукам и правнукам иногда в сильнейшей степени переходят качества дедов и прадедов, чем к сыновьям и дочерям их. Отсюда термин атавизм (от лат. слова atavis – прародитель). Дети бывают иногда чрезвычайно похожи по виду и даже по индивидуальным качествам на одного из дедов или даже более отдаленного бокового родственника. Соответственно, качества прародителей могут не передаваться прямо детям, а часто проявляются у потомков по прошествии нескольких поколений – это и есть признаки и последствия атавизма.
У папуасов и некоторых аборигенов островов южных морей старый дед, не способный обеспечить себе достойное существование, становился как бы дополнительным «сыном» своего старшего сына, то есть, строго говоря, своим же «внуком». Здесь основой родства является не зачатие, не рождение, не воспитание, а кормление. Кто предоставляет другому еду, тот – старший социальный родственник, «отец родной». Пользующийся пищей, добытой другими, котируется как «дитя». Дед у папуасов в социальном смысле обретает статус собственного внука.
Если старик к 60 годам еще жив, а его точно так же поименованный «двойник» уже родился, то старик жив только физически, а социально уже «умер». Живой «покойник», но не труп. Из «вневременья» в число почетных предков может вывести только добровольная смерть, встречающаяся среди вождей и старейшин.
ДедовщинаВ зависимости от времени нахождения на военной службе солдаты распределяются на следующие слои: 1) до 1 месяца (до принятия присяги) – «сынок», 2) 1 месяц – 0,5 года – «молодой», «щегол», 3) 0,5-1 год – «дух», «салага», «шнурок», 4) 1-1,5 года – «фазан», «черпак», 5) 1,5-2 года – «старик», «дед», 6) 2 года – «дембель».
За каждым социально-возрастным классом закрепляются определенные права и обязанности. «Молодые» одеваются в старую, грязную форму, часто на два размера больше. В строю занимают первый ряд. Ремень затянут до предела. Их используют на самой тяжелой и не санкционированной офицерами работе. Прослужившие более года пользуются привилегиями. Они – главные ревнители порядка и жестко карают любые проявления неповиновения. Их можно отличить по внешнему виду: обмундирование ушито, китель укорочен, сзади складка (год за плечами), кокарда и бляха выгнуты, а у солдат-дембелей они прямые (путь-домой), сапоги обрезаны и отглажены «гармошкой». «Старик» имеет право подшивать подворотничок черными нитками. В столовой «молодые» имеют право пить только из зеленой кружки, тогда как старослужащие из белой.
По неформальному этикету «молодые» «добровольно» отказываются от культурно-развлекательных мероприятий, либо занимают самые неудобные места. Часто «молодые» должны развлекать дедов. Например, «молодой» после отбоя громко сообщает «старикам», сколько дней осталось до приказа об увольнении, не забывая при этом прокукарекать. Дневальный читает традиционный стишок из солдатского фольклора.
Дембель обычно укладывается на второй ярус кроватей. Два-три солдата раскачивают кровать, изображая «дембельский поезд», а остальные бегают за окном с ветками, изображая проплывающий под окном пейзаж. Молодой солдат («романист») сочиняет рассказы о прекрасной жизни дембеля после увольнения в запас.
Каждые полгода в марте и сентябре в казарме, ночью, когда нет офицеров, проводятся «ритуалы перехода». Солдат получает по ягодицам столько ударов, сколько месяцев он прослужил. «Молодой» получает удары ремнем, а «дед» – ниткой и через подушку. После выхода приказа «дед» отказывается от мирской жизни, в казарме он обычно не ночует, а уходит на какой-нибудь дальний объект. Там он готовится к «смерти» – «дембелю», т. е. в последний путь. Ему готовят «саван» – дембельскую форму с обилием побрякушек. В могилу с собой он возьмет все, что было дорого для него в армейской жизни (прежде всего дембельский альбом). Все провожают его в последний путь со слезами. Причем плачут те, кого он обижал. Если бывший «дед» придет через 2-3 месяца к месту службы, никто из бывших молодых не припомнит ему обиды, так как этот человек уже «умер».
Задания и упражнения1) Какую роль в вашем воспитании сыграли прародители?
2) Опишите конкуренцию патрилинейных и матрилинейных прародителей за общих внуков.
3) Какой фонд имен имеется в вашем роду?
4) Посмотрите дембельский альбом. Какие устойчивые темы и мотивы он содержит?
5) Существует ли феномен «дедовщины», т. е. «бабовщины» в женских коллективах?
Рекомендуемая литература1. Краснова О.В. Бабушки в семье // Социологические исследования. 2000. ? 11.
2. Семенова В.В. Бабушки: семейные и социальные функции прародительского поколения // Судьбы людей: Россия ХХ век: Биографии семей как объект социологического исследования. М., 1996.
Глава V. Обряды семейного циклаСемья рождается, растет и умирает. Иногда преждевременно распадается, а, как правило, оставляет после себя плодовитое потомство – множество семей. Движение семейного сообщества и его последовательные трансформации принято называть семейным циклом. В составе семейного цикла выделяют похоронный, свадебный и родильный циклы. Только бракоразводный процесс не санкционирован традицией и потому не получил должного обрядового оформления. Это задача для юристов будущего.
1. Обряды переходаТы не пей забытной воды!
(Череповецкая поговорка)
Семейный цикл и его отдельные подциклы совершаются в определенной последовательности, т. е. порядке. Обрядовые комплексы регламентируют смену порядков в семейной жизни. Структурным инвариантом этих комплексов являются обряды перехода.
Семиотика ритуалаРитуал – это комплекс обрядов, обеспечивающих возрождение космоса, переход от хаоса к порядку. Смена порядка осуществляется при перемене времен года, при последовательных переходах от одного возраста к другому и при перемещениях в социальном пространстве. Ритуалы перехода подразделяются на три обрядовых комплекса: ритуал отделения (rites of separation), ритуал перемещения (transiton rites), ритуал воссоединения (rites of incorporation).
Семейные обряды объединены вокруг рождения, брака, смерти и включают родильную, свадебную и похоронную обрядность. Смысл обрядов выявляется: 1) сопоставлением аналогичных обрядов у разных народов мира (то, что неясно в культуре одних народов, так как часто присутствует отрывочно и фрагментарно, проясняется на лучше сохранившемся материале других народов); 2) интеграцией частных обрядов в обрядовый комплекс по конечной цели, во имя которой они совершались (например, с целью обезопасить новорожденного или невесту); 3) сравнением одного и того же обряда, производимого при рождении, во время свадьбы и при похоронах (например, обычай переноса через порог).
Семейные обрядовые комплексы формируются не одновременно. Раньше всего обрядовое оформление получает событие смерти – событие подлинного рождения личности. Свадебный обряд вырос из института женской инициации. Из кувады – акта присвоения новорожденного отцом – возникает родильная обрядность. Единой основой семейного обрядового цикла является универсальное представление «через смерть – к новому рождению». По мере отделения и оформления отдельных обрядовых комплексов их содержание переосмысляется, обряды начинают бытовать изолированно и понимаются произвольно.
Кругооборот жизненных формВ общемировых представлениях о кругообороте жизненных форм, о бесконечности перевоплощений, о дальней дороге в «новый мир» прослеживается мысль о возрождении человека в разных жизненных формах. Когда к покойному обращались с вопросом «Что отколе тебя ждать-глядеть?», стремились представить себе, в каком новом образе он явится вновь: «На конях-то ли выедешь, На травах-то ли вырастешь, На цветках-то ль выцветешь, С рек-то ли да быстрых, С озер-то ли широких».
Сохраняется верование, что мертвый продолжает жить в могиле. В своей новой жизни в царстве мертвых у покойника должно быть все необходимое. На «житье вековечное» покойного собирают, снаряжают по всем правилам – дают ему еду, домашнюю утварь, в степных районах – коня и пр. Перед уходом похоронной процессии с кладбища под гроб кладут дары. Чаще всего они состояли из еды, трубки умершего и табака. У северных народов при захоронении детей им кладут одежду на вырост. В захоронении одного полуторагодовалого мальчика были положены кроме кастрюльки с манной кашей, соски и прочих детских предметов, зимняя обувь большого размера, большой свитер, папиросы, спички и мелкокалиберная винтовка с автоматической перезарядкой.
Смерть, по древним представлениям, – это всегда метаморфоза. После смерти начиналась «новая жизнь» в «новом мире». Умерший мог вернуться на землю вновь в любом облике, в том числе и в лице своего потомка. Любой младенец это есть возвращенный на землю покойник. Прошлое возобновлялось, персонифицируясь в человеке, который повторял характер и поступки предка. Поэтому могилы и курганы предков располагались бок о бок с усадьбами живых: то были даже не два разных мира, а единый мир.
Предки и потомки составляли единую сакральную общину. Покойный, покинув этот мир, находит своих ранее умерших сородичей и начинает жить вместе с ними. Двойники занимаются тем же, чем живые люди, – охотятся, рыбачат, ездят на оленях. Поскольку в представлениях примитивных народов загробный мир подобен земному, то и там возможно умирание с последующим возрождением на земле. По одним сведениям, в загробном мире уже не умирают, по другим – умирают и возрождаются на земле, причем хороший человек становится на земле человеком, а плохой – собакой.
Обмен между мирами происходит постоянно. Герой находит себе невесту в «тридесятом» царстве, сын ищет на том свете мать: «Опущусь я в яму подземельную и узнаю, там ли наша матушка». По хантыйскому мифу, смерть в верхнем мире означает рождение в нашем, а смерть в нашем – рождение в нижнем; то, что здесь мертвое, – там живое, что здесь поврежденное – там невредимое, когда здесь солнце – там луна. Отсюда обычай запахивать одежду на покойном на правую сторону (для распашной одежды кетов характерен запах полы на левую сторону), разбивать посуду, ломать лук, нарты и другие предметы, оставляемые у могилы. В загробном мире все это должно принять свою правильную форму и состояние.
Человек мог возродиться вновь в облике животного, человека, растения, камня. Превращение в камень считалось тяжелейшим наказанием, так как душа оставалась там навсегда. Правда, в фольклоре смерть могла быть преодоленной с помощью волшебного средства или «живой» воды, как, например, в сказке «Федор Водович и Иван Водович': «Обратился оттуль Иван Водович назад, немного отошел, лежит сер-горюч-камень на дороге. Поколотил этот камень Иван Водович. «Это лежит винно мой братец, Федор Водович'». Вороненок приносит «живую» воду, и герой воскресает.
Живая и мертвая водаЖивая и мертвая вода разграничивает мир живых и мир мертвых, опосредуя взаимопереходы между ними. Очистительная, оживляющая и оплодотворяющая функция воды широко представлена в обрядах. Вода смывает прошлое, дает забвение, излечивает от тоски и горя, от испуга и болезни, дает красоту и здоровье. В Славонии до восхода солнца девушки шли умываться к источнику или колодцу, чтобы лицо было красивым и чистым. Первого мая росой обрызгивали животных, девушки старались в этот день на рассвете умыться майской росой, чтобы быть здоровыми и красивыми. Обливание молодоженов и выбор невест у воды относится к той же группе обычаев, что и «валяние в росе». В Западной Болгарии при этом обнажали нижнюю часть тела: чаще всего это делали бесплодные женщины. Веру в живительную, очистительную силу воды христианство заменило верой в святость воды, в которую опустили крест. Целебная сила приписывалась пасхальной воде и воде, освященной на Троицу.
Слеза (шире – вода) способна оказать оживляющее действие на умершего человека («живительные слезы»). Если в сказках, причитаниях, песнях слезы благотворны, пробуждают, оживляют умершего, то в народных поверьях слезы мешают мертвому, тревожат и понапрасну беспокоят его. Мертвых не следует оплакивать; слезы родных не дают им покоя в могиле, они тревожат их призывами к земной жизни, призывами, которым покойник не может ответить: слезы родных жгут его. Плачущие должны остерегаться, чтобы на тело покойника не падали слезы, потому что каждая слеза усиливает тяжесть могильной насыпи, а покойнику, как известно, все желают, чтобы «земля была пухом».
Эквивалентом слез в их оживляющей функции служит бессмертная, «живая» вода. «Живая» вода, «живая-молодая» вода, вода «живая и мертвая», «слабая и сильная» воды находятся в нижнем мире, в царстве смерти, там, где нет старения и умирания. Загробный мир лежит по ту сторону смерти, где никогда не прекращается изобилие. Потусторонний мир – источник целительной и плодоносящей силы, именно туда отправляется герой волшебной сказки, чтобы получить власть над жизнью и смертью, над болезнью, над исцелением.
Сказочного героя, находящегося в состоянии сна (условной смерти), сначала как бы окончательно убивают с помощью мертвой воды, по-видимому, заменяющей собой погребальный обряд, и только потом оживляют. «Ворон брызнул мертвой водою – тело срослось, съединилося; сокол брызнул живой водою – Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит: «Ах, как я долго спал!'». «Живая» и «мертвая» воды сдваиваются потому, что нельзя оживить не умершего до конца, так как только по окончательной смерти герой принимает нормальный облик и может возродиться. Смерть героя – это необходимая дань проникновению в царство мертвых. Нельзя получить «живую» воду, не испытав действия «мертвой». Более того, он должен обязательно забыть о том, что был мертв, о том, что видел в царстве мертвых.
Забыть-рекаЕсть такая река – выпьешь глоток воды и забудешь все, что было. Забыть-река – славянская река Забвения – отталкивает все живое, принимая только смерть, только то, что погребено и забыто.
Изменение статуса человека в семейной обрядности символизируется переходом через воду или гибели в ней. Река – последнее и решающее препятствие на пути сказочных героев, возвращающихся из царства мертвых в царство живых, именно она окончательно останавливала бегущих. Река (огненная) – это магическая граница, разделяющая жизнь и смерть.
Граница (место перехода) – рубеж, разделяющий «свой» и «чужой» мир. Границей могут быть межа, тын или забор, ворота, порог, окно, река. «Своим» миром могут быть семья, дом, двор, община и ее угодья. Граница – место священное и преисполненное опасности из-за присутствия нечистой и неведомой силы.
Граница бывает замкнутой и незамкнутой. Замкнутая граница присуща освященным местам – пространству внутри церковной ограды, кладбищу, куда не допускается нечистое (например, самоубийцы, которых хоронят вне кладбища или на его границе, во рву). Невидимая и непроходимая для нечистой силы граница создается очерчиванием себя кругом с крестным знамением и молитвой (с матерной бранью, со словами «чур, меня»).
Граница была как местом совершения обряда, так и местом, куда уносились опасные предметы, в основном связанные с погребением и смертью. Поскольку жизнь и смерть находятся по разные стороны водного пространства, то отсюда и особые ритуалы перехода: лужичане, возвращающиеся с погребения, выбирают путь через воду и зимою даже разрубают лед, чтобы река разделила их со смертью. Проточная вода очищает, освобождает от причастности к смерти живых, возвращающихся с похорон. Для удачной переправы покойного хоронят в ладье смерти, которую иногда сжигают.
Справляя свадьбы, кашубы останавливались на границе села и по дороге на венчание, и на обратном пути, при этом исполняли три танца – так закреплялся переход молодых в иное семейное положение. В свадебной поэзии сваты и жених появляются из-за моря. Если брак не желанен, то переправа через реку становится «утопанием».
Но угроза броситься с горя в реку и утопить свое горе – риторика. Горе не тонет потому, что живо. Горе – дух смерти. Смерть смертна, но вечно жива.
Задания и упражнения1) Есть ли жизнь после смерти?
2) Каким образом люди сегодня заботятся о своем посмертном существовании.
3) Каким словом переводится на французский язык слово «водка'? Прокомментируйте объем семантического поля этого слова.
4) Как используются очистительные функции воды в современной семейной обрядности?
5) Прослушайте одну из песен группы «Калинов мост». Что такое Калинов мост?
Рекомендуемая литература1. Акаба Л.Х. Исторические корни архаических ритуалов абхазов. Сухуми, 1984.
2. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб., 1993.
3. Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. М., 1978.
4. Геннеп А. Обряды перехода: Систематическое изучение обрядов. М., 1999.
5. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л., 1991.
6. Символика культов и ритуалов народов Зарубежной Азии. М., 1980.
7. Сумцов Н.Ф. Символика славянских обрядов. Избранные труды. М., 1996.
8. Тернер В. Символ и ритуал. М., 1983.
2. Обряды погребального циклаЖизнь – сказка, смерть – развязка, гроб –
коляска, покойна, не тряска, садись да катись
(Русская пословица)
Мы сжились со смертью. Человек переживает свою смерть ежедневно, так как сон осмысляется как временная смерть. Во сне душа покидает тело, иногда так далеко, что с трудом находит обратную дорогу. Поэтому со спящим человеком (человеком без души) обращаются крайне бережно, иначе при внезапном пробуждении душа может не найти пути назад.
Путь-дорогаСмерть – это уход; убить – это отправить в дорогу. Поэтому покойного провожают в последний путь. Покойному предстоит длительный путь: «Что проводим-то, батюшко, Во дальну путь-дороженьку, Во дороженьку незнакомую, Во дороженьку небывалую, Во матушку да сыру землю, На тот тебе белый свет – На второе пришествьице, Ко своим-то тебя родителям». Устойчивая формула обращения к умершему: «Ты куда собираешься?», «В какую путь-дорогу отправляешься?», – отражает древнейшее убеждение в том, что человек покидает «белый свет», чтобы перейти в иной мир, где он будет продолжать жить.
Одна из функций погребального ритуала – способствовать переходу в «вечный мир». Переход в «новый мир» сопровождается напутствиями умирающему, с ним присылают на тот свет поклоны. Послом на «тот свет» служило и убитое животное. Так, после медвежьего праздника ублаготворенная почестями душа убитого гиляками медведя передавала дары «хозяину гор». Под античным влиянием к славянам в конце языческого периода перешел обычай класть в могилу деньги на дорогу в загробный мир.
В сказках девушка отправляется на поиски мужа (жениха) на «тот свет» («за тридевять земель», в «тридесятое царство»). Ей предстоит длительный путь, она попадает туда только тогда, когда истопчет три пары железных башмаков, изломает три чугунных посоха, изгложет три каменных просвиры. Эта деталь отражает некоторые черты древнего похоронного обряда. Предполагалось, что умерший странствует пешком в иной мир. Поэтому ему клали в могилу посох, на который он мог опираться, прочную обувь, которая с наступлением железного века становится железной, наконец, давали с собой хлеб. Каменный хлеб по аналогии с чугунным посохом и железной обувью есть субститут имевшего здесь когда-то место обычного хлеба.
Отведение смертиДвижущей силой погребального ритуала является страх перед мертвым. Многие погребальные обряды направлены на отведение смерти от живых. Покойнику закрывают глаза, чтобы «не высматривал» живых. В доме, где находится усопший, закрывают зеркала (окна в потусторонний мир). Усопшего выносят из дома вперед ногами, иногда даже не через дверь, а через окно, чтобы он не увидел дороги и не нашел дорогу домой. В храме гроб усопшего размещается головой к дверям, ногами к востоку. Считалось, что так усопший лучше услышит панихиду и не сможет увидеть дорогу на кладбище. С этой же целью перед возвращением с кладбища обязательно перепрягали лошадей. Категорически запрещалось приносить с кладбища какие-либо предметы или еду, поскольку покойный мог явиться за ними и нанести вред живым. Опасной для живых считалась одежда покойного, ее сжигали или отдавали, но никогда не оставляли дома. Нечистый дом (и даже поселение) или уничтожался или подвергался тщательному очищению с целью изгнания смерти и предотвращения возвращения души покойного домой.
Слезы живых приносят страдания умершим. Поэтому в определенные поминальные периоды нельзя оплакивать покойного, называть вслух его имя. Закон Соломона, например, запрещал «женщинам царапать себе лицо, бить себя в грудь, употреблять сочиненные причитания, провожать с воплями постороннего или покойника». Петр I по случаю кончины царицы Марии Матвеевны, супруги царя Федора Алексеевича, в 1715 г. запретил при погребении выть, приговаривать и рваться над умершим.
Ритуальный смех при погребении противодействовал губительной смертоносной силе. По обычаям славян при покойнике полагается веселиться: играть на сопелках, трембитах и других инструментах, петь, рассказывать анекдоты, играть в карты и разыгрывать драматические действа. По древним представлениям, смерть, как и все живое, была смертна, а потому ее должно похоронить так же, как мертвого. Смерть хоронят, чтобы ее не было.
Обряд соумиранияОбрядовое соумирание жены с мужем понималось язычеством как вторичное вступление в брак через смерть. У древних славян вступление девушки в брак означало для нее и обязанность умереть вместе с мужем, даже в случае его ранней смерти. Когда умирал знатный мужчина, вдовый или не успевший жениться, с ним в могилу нередко шла девушка – посмертная жена. Девушки зачастую шла на смерть добровольно, вызывая зависть подруг и предвкушая будущее блаженство на седьмом небе со знатным супругом.
Со временем буквальное исполнение обряда было заменено имитативными формами соумирания. У южных славян, армян, осетин, если жена выражала желание следовать в могилу за покойником, она отрезала и клала в гроб свои волосы. У коми, когда умирал старик, то рядом с ним в гроб родственники клали длинную нитку в человеческий рост и при этом говорили: «Вот тебе подруженька, не дожидайся своей старухи».
Первоначально реальное совместное умирание мужа и жены и означало их «вторичный» брак. Похороны начинают исполняться как свадьба. По обычаям многих народов покойника хоронили в венчальном платье: «в чем венчали – в том и хоронили». Вдова в подвенечном платье сопровождала умершего до могилы, где исполняла «танец смерти», или «танец невесты».
Девушку, если она не была замужем, выдавали замуж после ее смерти. При погребении ее рассматривали как невесту и наряжали как под венец. Немцы Алтая девушку хоронят в свадебном венке из восковых цветов, волосы заплетают в две косы. Считается, что девушка становится божьей невестой. Если помолвка состоялась в детстве, а будущий муж умирал до свадьбы, в Китае венчали девушку с поминальной дощечкой умершего жениха: тогда она становилась вдовой в самый момент своего венчания, и, как всякая вдова, не могла вторично выйти замуж. В мордовских селах после похорон имитировалась посмертная свадьба между заместительницей умершей девушки и заместителем ее жениха. У марийцев посмертный брак инсценировался: парень – заместитель умершего сидит за столом вместе с девушкой и гостями, беседует с девушкой как невестой: «Я уезжаю далеко, потому разрешаю тебе выйти за другого». А она в ответ говорит: «Я тоже разрешаю жениться на другой на том свете, потому что я не смогу поехать с тобой туда».
Символические похороныСимволические похороны (животных, предметов) – магический ритуал, воспроизводящий погребальный обряд. Имеет охранительный или «отгонный», реже – продуцирующий характер.
В Полесье во время засухи, чтобы вызвать дождь, ловили и убивали лягушку, обряжали ее в какой-нибудь лоскут, клали в спичечный коробок, голосили по ней, как по покойнику: «Ой, жабка наша померла, ой, ой!», причем нужно было по-настоящему плакать, лить слезы. С той же целью вызывания дождя на Ровенщине убивали ужа, гадюку или насекомое (медведку) и подвешивали на забор или на ветку, иногда поливали водой. В Калужской губернии хоронили Масленицу: делали из соломы большую куклу, надевали на нее рубаху и сарафан, на голову повязывали платок; женщины, одна из которых изображала попа с кадилом, вели ее под руки по деревне, а затем сажали на носилки и накрывали пеленкой. Пройдя до конца деревни, участники процессии раздевали куклу, разрывали ее на части и разбрасывали солому; «поп» размахивал кадилом, кричал «Аллилуйя!», а похоронная процессия пела песни.
Ритуальная жертва есть избыток жизни. Жизнь служит смерти для того, чтобы смерть, в свою очередь, послужила жизни. Жизнь – за жизнь. Для продолжения жизни следует своевременно умирать. И об этом не забывали наши предки.
Задания и упражнения1) Смерть рождает жизнь. Опишите животворящее чувство смерти на известном вам примере.
2) Каким образом фиксируется движение покойного «в последний путь» в современном погребальном ритуале?
3) Почему в жилище покойного занавешивают зеркала?
4) Где в вашем городе продается ритуальная похоронная одежда для незамужних девушек?
5) В каких символических похоронах животных (или предметов) вы принимали участие?
Рекомендуемая литература1. Алекшин В.А. Социальная структура и погребальный обряд древнеземледельческих обществ. Л., 1986.
2. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1992.
3. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л., 1991.
4. Геннеп А. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов. М., 1999.
5. Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд. М., 1990.
6. Кабакова Г.И. Антропология женского тела в славянской традиции. М., 2001.
7. Носова Г.А. Традиционные обряды русских (крестины, похороны, поминки). М., 1999.
8. Похоронно-поминальные обычаи и обряды. М., 1993.
9. Смерть как феномен культуры. Сыктывкар, 1994.
10. Смирнов Ю.А. Лабиринт: Морфология преднамеренного погребения. М., 1997.
3. Обряды свадебного циклаСвадьба и смерть – сестры.
(Русская поговорка)
Современный свадебный процесс нуждается в реконструкции. Он превратился в испытание (и даже гражданскую казнь) жениха, измученного предбрачным ухаживанием и удостоенного в конце концов мимолетным и высочайшим вниманием его красавицы. Плодом эмансипации закономерно становится скоротечный развод. По продолжительности, сложности и трудности для новобрачной свадьба не должна уступать службе в российской армии. Только такие девушки будут достойны семейной жизни.
Обрядовая изоляция невестыСлово «невеста» восходит к единственному значению – «неизвестная» от не-вед (ведать). С момента просватанья невеста становится в собственном доме совершенной гостьей, ничего не делающей, обязанной казаться грустной. До свадьбы невеста ходила в «печальной» одежде (в народной культуре белый и красный цвета – траурные), покрывала лицо фатой, не выходила из дома и не показывалась посторонним. Во время свадебного пира невеста должна была молчать и не снимать фату. У адыгов, таджиков жених после сговора не говорит не только с невестой, но и с будущими тестей и тещей. Молодым запрещалось есть за общим столом, касаться друг друга или брать что-либо голой рукой. У сибирских татар, хантов и манси новобрачные часто видели впервые друг друга на брачном ложе.
Охранительные меры проговариваются в одном из свадебных причитаний: «Приукрыл меня батюшка Злой фатой-то слезливою. Не велел мне-ка батюшко широко-то расхаживать, далеко-то поглядывать. Только велел мне-ко батюшко ходить по светлой-то светлице, да по одной половицинке, мне ступать-то мельтехонько, да говорить-то тихохонько».
У многих народов новобрачные помещались в особое временное помещение (хлев, баня), строилась специальная «свадебная хижина» (чум или дворец).
Полная изоляция невесты позднее заменялась разными формами скрывания (прятанья). Накануне свадьбы часто выводили мнимых, поддельных невест и женихов. В Сардинии жених обязан был узнать невесту или по обнаженным ногам среди выстроенных в ряд девушек, или среди девушек, сидящих в полном молчании. Если жених во все три раза не удастся поймать свою невесту, то, значит, он берет не свою суженую.
Смысл обрядового удаления невесты состоял как в ее обережении, так и в том, что она была опасна для окружающих как существо чужое и нечистое, уходящее в иной мир. Временная нечистота новобрачных снимается ритуальным обмыванием (кроплением) не только молодых, но и всех, кто присутствовал на свадьбе. Свадебный поезд очищали и огнем.
Отъезд из дома переживается как временная смерть, необходимая для последующего возрождения девушки в качестве женщины. Молодые входят в жизнь без родителей, место которых в обряде занимают дружки и подруги невесты, сваты и свахи, подобно тому, новорожденного несут крестить крестные родители и повитуха.
Свадебные бесчинстваРитуал перехода знаменуется антиповедением. Бесчинства творят на разных этапах свадьбы. В Полесье во время лишения невинности сваты пьют, пляшут на лавках и на столах, бьют плошки, горшки и ложки, помогая своим разгульным поведением успеху дела. Ритуальные бесчинства воспринимаются скорее как испытание, нежели как наказание.
Уходом невесты в иной мир заканчивается первый период свадебного обряда. За временной смертью следует ее «воскрешение». Траурные одежды предсвадебного периода меняются на праздничные, светлые. Обрядовое переодевание сопровождается обрядовым пострижением волос жениху, подрезанием (или поджиганием) косы невесте, позднее – убиранием волос под женский головной убор. У многих народов женщина меняет свое имя, что означало рождение новой души. Замужнюю женщину называли не по ее собственному имени, а по имени мужа или даже свекра (реже – свекрови). Замужняя женщина – это уже новый человек с новым именем. Свадьба – это обряд включения чужака в сообщество: вхождение в чужую семью идентично усыновлению.
В ритуале перехода предельной, высшей формой изменения облика является оборотничество. В ходе свадебного обряда постоянны мнимые превращения новобрачных. Свадебные церемонии имитируют возведение на трон. Жених объявляется князем (царем, султаном), а невеста – княгиней. В Китае жениха величают мандарином.
Рождение нового человека (замужней женщины) получило особое обрядовое оформление. Это «поиски молодой» («ярки»), которую разыскивают на другой (иногда 2-й, 3-й) день после свадьбы. (В рамках погребальной обрядности существует аналогичный обряд «Поиски покойника»). Ищут невесту, а ее уже нет, она «умерла» и вместо нее возродилось новое существо. Наряду с циклом послебрачных «исчезновений» новобрачной, когда ее подменяют «старухой», для молодоженов начинают действовать многочисленные запреты – покидать раньше времени свадебное жилище, видеть супруга.
Свадьба-похороныСвадьба включает в себя и поминальную службу. После венчания новобрачные едут на кладбище (или другие памятные места), где похоронена их родня, чтобы засвидетель
