Я люблю встречать солнце. Задолго до восхода оно оповещает о своем пробуждении. Окрашивает своими лучами ночной небосвод, гасит звезды. Краски на небе играют, дрожат. У самой земли – тесная, багрово-красная полоса. Дальше – оранжевая, потом – розовая, голубая, лиловая, синяя. Где, в какой глубине солнечных недр рождается эта красота? Что там происходит? Как зажегся огонек жизни на Земле? Всегда ли будет светить солнце? Что ждет Землю, если оно погаснет? Солнце вот – вот выплывет из – за леса. Цветные полоски гаснут, небо розовеет, словно цветок, умытый дождем. Солнечные лучи уже позолотили верхушки деревьев а солнца еще не видно. Вот из – за горизонта выглянула искорка, она растет, вот уже пылает костер. Небо на востоке пылает, вспыхивают искры в капельках росы на траве. Все пробудилось, все встречает солнце. Могучий столетний дуб – это тоже солнце. Его поливали дожди и ласкал весенний ветер. А дожди – тоже солнце. И ветер. И нежный стебелек травы. И каменный уголь, и теплое молоко – все это создало солнце.
Тут на первом плане – пытливая мысль. Чем глубже эстетическое восприятие, тем сильнее полет мысли, тем больше стремится охватить своим мысленным взглядом подросток. Многогранная духовная жизнь в годы отрочества требует того, чтобы природа стала не каким-то придатком, фоном умственных интересов, а самой сутью жизненной среды. Необходимо постоянное общение подростка с природой, его жизнь среди природы. Особенно важно органическое единство интеллектуального мира, труда и природы. Эстетическое познание, освоение природы в годы отрочества становится несравненно сложнее, чем в детстве. Если ребенок просто любуется окружающей красотой, то подросток уже не может переживать восхищение красотой без мысли, без пытливого проникновения в источники этой красоты. Я усматривал воспитательную задачу в том, чтобы интеллектуальное развитие подростка совершалось в общении с природой. Для полноценной духовной жизни подростка важен творческий характер этого общения. Нужно, чтобы подросток что-то создавал своими руками, но дело не только в этом. Природа должна стать сферой приложения духовных сил. Каждое лето мы несколько дней с утра до вечера жили в "Солнечной дубраве» – чудесном уголке, где, образно говоря, каждое прикосновение юной души к красоте пробуждало желание знать, познавать, мыслить. В годы отрочества повседневное общение с природой требует все новых и новых открытий. Я стремился к такому общению своих воспитанников с природой, чтобы время от времени открытие таинственных источников жизни заостряло эстетическую чуткость, вызывало чувство гордости за ум, науку, мысль. В эстетическом и эмоциональном воспитании недопустимы дидактизм, искусственное умиление красотой. Только искреннее увлечение воспитателя красотой природы .может зажечь огонек эстетических чувстве душе подростка. Но общение с природой раскрывает, всю полноту эстетических возможностей лишь тогда, когда воспитанник умеет оставаться наедине с красотой. Я стремился, чтобы у каждого мальчика, у каждой девочки был свой индивидуальный мир духовной жизни среди природы. Огромные усилия необходимо было приложить, чтобы подростки полюбили общение с природой. Каждый подросток создал дома свой Уголок красоты; Я учил мальчиков и девочек читать книги в этом уголке, думать.
Постепенно удалось достичь того, что у каждого подростка появилось что-то свое, любимое в природе: у Гали – ветвистая верба у колодца; у Сашка – беседка, заросшая диким виноградом; у Зины – зеленая полянка, окруженная вишнями; у Люды – пасека из двух ульев под грушами; у Любы и Лиды – виноградник.
ИскусствоИскусство – это время и пространство, в котором живет красота человеческого духа. Как гимнастика выпрямляет тело, так искусство выпрямляет душу. Познавая ценности искусства, человек познает человеческое в человеке, поднимает себя до прекрасного, переживает наслаждение. Жизнь человеческой души – это высшая цель воспитания нашей коммунистической педагогики. Знания, навыки, труд, творчество– все это только средства достижения высшей цели. "Теперь спросите меня: В чем счастье на земле? – говорил К. Станиславский. – В познании. В искусстве и труде, в постижении его. Познавая искусство в себе, познаешь природу, жизнь мира, смысл жизни, познаешь душу – талант. Выше этого счастья нет» (СНОСКА: Таланов А. В. К. С. Станиславский. М., 1965, с. 172.). Если рассматривать школу и воспитание как частицу коммунистического строительства, то важнейшей задачей в сфере создания духовных ценностей нового мира является утверждение человеческого счастья. В основе человековедения, которым является педагогика, лежит, по сути, творение счастья. И в этом творении огромная роль принадлежит искусству. Для становления человека в годы отрочества искусство имеет исключительное значение. Познавая, подросток должен чувствовать себя счастливым человеком, переживать полноту творческих сил. Это возможно, если сфера познания включает в себя все прекрасное. Познание искусства – широкое, многогранное понятие. Его нельзя сводить к узнаванию, к нагромождению знании, чтобы ответить на вопрос учителя и получить оценку. Настоящее познание искусства начинается там, где человек постигает прекрасное для себя, для полноты своей духовной жизни, живет в мире искусства, ощущает жажду приобщения к прекрасному. Сложную и тонкую задачу воспитания я усматривал в том, чтобы ценности искусства стали духовной потребностью подростков, чтобы свободное время они стремились наполнить самым счастливым, самым жизнерадостным трудом души – постижением прекрасного. Вхождение искусства в духовный мир подростка начинается с познания красоты слова. Самое доступное и в то же время самое могучее искусство – это художественная литература. Познание красоты слова является первым и важнейшим шагом в мир прекрасного. Слово – могучий способ оттачивания, воспитания утонченных чувств. Важнейшая педагогическая задача состоит в том, чтобы уже в детские годы слово с его многогранной, радостной, облагораживающей красотой стало неисчерпаемым источником и средством познания прекрасного, внутренним духовным богатством и в то же время средством выражения этого богатства. Если я верю в могучую силу воспитания, то одним из главнейших источников этой веры является красота поэзии, вычеканенная столетиями глубина человеческой мудрости слова. С детьми путешествовали мы к источникам родного слова. Мы шли смотреть утреннюю зарю, слушать песню жаворонка и гудение пчел, чтобы проникнуть в богатейший, доступный человеку мир – мир слова. В годы отрочества эти путешествия приобрели более глубокий смысл. Без путешествия к источникам родного слова я не представляю полноценного эстетического, эмоционального и морального воспитания подростков. Познание красоты слова рождает в душе подростка чувство благородной гордости, человеческого достоинства. Постигая красоту слова, подросток начинает испытывать отвращение ко всему уродливому, злому. Непримиримость и нетерпимость к злу тоже воспитываются красотой слова. Вести подростков к источникам красоты родного слова, открывать им эту таинственную красоту – в этом, на мой взгляд, заключается одна из тончайших, благороднейших задач эстетического и эмоционального воспитания. Когда ясным солнечным днем мы с подростками сидели у гречишного поля, вслушивались в звучание пчелиной арфы, когда я говорил мальчикам и девочкам о том, что я вижу, – красота слова была в эти минуты прежде всего моей духовной потребностью. Слово жило, трепетало в моей душе, и, наверное, только потому оно входило з духовный мир воспитанников. Наши путешествия доставляли подросткам огромное удовлетворение. Темной летней ночью, задолго до рассвета, мы шли в поле, в пшеничные поля (эти слова, впервые произнесенные кем-то из девочек, стали означать сложные эмоциональные оттенки красок родной речи), шли просто, чтобы полюбоваться красотой утренней зари. Источники родного слова открывались как бы попутно, но приобщение к ним захватывало всю душу, все помыслы подростков. В моей памяти и в памяти воспитанников навсегда сохранились четыре путешествия. Нас зачаровывали неповторимая красота полей, бескрайняя лазурь неба. "Если бы не пришли сегодня в поле, мы бы и не знали, что есть в мире такая красота", – сказала Люда во время нашего первого путешествия. Взволнованным, захваченным красотой окружающего мира подросткам хотелось видеть тонкости, оттенки, переливы этой красоты. В такие минуты человеку хочется выразить свое чувство, найти слово для общения с другим человеком, общения именно для того, чтобы передать свое удивление, восхищение. Только тогда, когда я вижу, что в душе подростков это желание вызрело, я открываю им красоту слова. Подростки слышат взволнованный поэтический рассказ – представляют эмоционально насыщенный образ того, что мы видим, слышим, ощущаем, переживаем.
Разве может быть что-либо прекраснее, чем эта игра красок на ясном небе, когда восходит солнце? А пшеничное поле, покрытое росой, тоже играет. Эти мириады капель росы отражают небесную игру красок. Тихо склонились над землей колоски. Пахнет пшеница. Эти запахи неповторимы, ничто так не пахнет, как созревающее пшеничное зерно. Это солнце вложило энергию в свои кладовые жизни, тепла, радостей. Запахи зреющего пшеничного зерна напоминают зной летнего дня и прохладу леса, и шум комбайна, и звонкую девичью песню в предвечерье, и вкусный, только что из печи каравай... Вот что такое пшеничное поле... Вслушаемся в степную тишину. Вначале она безгранична, словно эти поля. Кажется, все спит. Но степь уже проснулась, ждет солнца. Слышите, как поет кузнечик? Он радуется: скоро на каплях росы заиграют солнечные лучи. Где-то сидит он под пшеничным колоском и играет на малюсенькой скрипке. И нива кажется ему таким же бескрайним миром, как нам межзвездное пространство. И поет он, может быть, о бескрайности своей вселенной. Слышите легкое трепетанье? Это проснулся жаворонок. Поднял крылышки, встрепенулся. Прислушивается к нашим голосам. Умолк, насторожился. Слышите, шелестит? Это он побежал между стеблями пшеницы. Взлетает в небо он не возле гнезда. Вот видите – уже он в небе. Смотрите, поднимается серым комочком. Видите: стал красноватым. Это он встречает солнышко. Золотые лучи уже сияют там, в вышине. Он уже видит солнышко и поет о нем.
Мы радуемся, любуемся красотой. Мое слово помогает мальчикам и девочкам понять, ощутить, пережить то, что им хочется понять, ощутить, пережить. Происходит одно из тончайших явлений воспитания – постижение эмоциональной окраски слова. Я знаю, что теперь оно будет жить в сердцах. Услышит или прочитает Коля слова "утро в степи", "утренняя заря", "восход солнца", они напомнят ему это утро. Слово разбудит в чувствительнейших, сокровеннейших уголках его сердца чувство – живой трепет человеческой радости, наслаждение словом. Никогда не забудутся путешествия в Лесные сумерки. Горячим июльским днем мы шли в лес, находили уголок, где, казалось, не ступала нога человека. Заросший мхом ствол дерева, когда-то сваленного бурей, таинственный овраг, закрытый верхушками деревьев, тихое, чуть слышное журчание ручейка где-то на дне оврага, песня дикого голубя и кукушкино "ку – ку» в глубине леса, шелест деревьев, шорох крыльев ночной птицы, которая спряталась на день в сумерках и взлетела, испуганная нами, – все это затаив дыхание слушают подростки. Им хочется увидеть, ощутить, пережить. Я рассказываю о лесном роднике, о родниковой воде, о таинственной жизни леса – ив сердце, в эмоциональную память подростков входит неоценимое духовное богатство народа – слово. Оно не только помогает лучше увидеть, осмыслить, познать окружающий мир. Оно одухотворяет человека, пробуждает чувство радости, гордости от того, что я. Человек, ощущаю, переживаю, мыслю. Постижение эмоциональных оттенков слова – это преддверие не только искусства, но и богатой, полноценной интеллектуальной жизни подростков. В понятие "слово одухотворяет» я вкладываю вот что. Когда человек ощущает, переживает тончайшие оттенки, запахи, эмоциональный подтекст слова, он как бы пробуждает дремлющие силы разума. Много раз я замечал, когда Петрика удивляла, трогала какая-то неведомая ему раньше грань слова, его медлительная, инертная, словно ленивая мысль преображалась: мальчик делался внимательным, любознательным, видел то, чего не замечал раньше, задумывался над тем, что прежде и в голову не приходило. Познание слова несет в себе энергию мысли. Постижение слова – это подготовка к чтению художественной литературы. Лишь тогда чтение может стать духовной потребностью, когда слово отложилось и в логической, и в эмоциональной памяти. Прежде чем дать подростку в руки книгу, скажем, "Микола Джеря» И. Нечуя – Левицкого, "Тарас Бульба» Н. Гоголя или "Слепой музыкант» В. Короленко, и сказать ему: "Читай", нужно ввести его в преддверие искусства. Наряду с путешествиями к источникам родного слова я придавал очень большое значение художественному рассказу. Без этого вхождения в преддверие искусства чтение и слушание музыки слова не может стать духовной потребностью подростка. Художественный рассказ требует высокой эмоциональной и эстетической культуры педагога. Тут нередко подстерегает угроза сползти к искусственной эмоциональности, пышнословию. Время от времени мы собирались в Уголке красоты, Комнате сказки или в другом красивом месте, и я рассказывал художественное произведение. Эти рассказы были посвящены повестям и рассказам: "Ночь перед рождеством» Н. Гоголя, "Разве ревут волы, когда ясли полны?» П. Мирного, "Ася» И. Тургенева, "Степь» А. Чехова, "Дорогой ценой» М. Коцюбинского, "Казаки» Л. Толстого, "Овод» Э. Войнич, "Без семьи» Гектора Мале, "Приключения Тома Сойера» Марка Твена, "Таинственный остров» Жюля Верна, "Отверженные» Виктора Гюго, "Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого, "Старуха Изергиль» М. Горького, "Земля гудит» О. Гончара. Из художественных рассказов подростки узнали о жизни и борьбе Джордано Бруно, Томаса Мюнцера, Сергея Лазо, Ивана Вазова, Ивана Богуна, Януша Корчака, Феликса Дзержинского, Александра Матросова, Зои Космодемьянской, Юлиуса Фучика, Хосрава Рузбеха. Часов, посвященных художественному рассказу, мальчики и девочки ждали с большим нетерпением. Если мне нужно было донести до сокровеннейших уголков юных сердец идею, если нужно было раскрыть величие благородства подвига, героизма, самопожертвования, настоящей человечности, я обращался к художественному рассказу. Думаю, что в эти часы больше чем когда-либо раскрывалась сила воспитателя и сила слова. Обстановка, в которой проходил художественный рассказ, сближала нас, вносила дух интимности, накладывала на наши встречи поэтический отпечаток. Нам не хотелось, чтобы во время художественного рассказа среди нас был кто-то "чужой» – из другого коллектива. Хотелось слушать художественные рассказы в вечерние зимние сумерки. Любили мы и тихие летние и осенние вечера. Все, что бралось для художественного рассказа, было проникнуто идеями борьбы добра и зла, торжества человечности, справедливости, моральной чистоты и доблести, благородства человеческих чувств. Через произведения я стремился провести идею верности человека высокой цели, идеалам трудового народа. Я стремился, чтобы моральная красота стала глубоко личным, дорогим, непоколебимым идеалом. Переживание моральной красоты поднимало подростков к величественному. Больше чем когда-либо каждый из них ощущал себя в эти минуты человеком. Не забыть ранних декабрьских сумерек, когда мальчики и девочки впервые услышали сказку М. Горького "Старуха Изергиль". Образ Данко вызвал у подростков чувство глубокого удивления. Я читал в их глазах тончайшие оттенки мыслей, тревог, волнений. Вот одухотворенное чувством гордости за человека лицо Толи. Я знал, что в эти дни на него в семье свалилось горе: мать страдала от мысли, что она покинута... Мальчик видел и знал слишком много для своего возраста, его возмущала никчемность человека, который причинил матери горе. Небезопасна для души подростка мысль о том, что зло торжествует... И вот пылающий факел сердца Данко очистил мальчика от тяжких мыслей и переживаний. Взволнованный безграничной преданностью людям, мальчик переживал радость за человека. Действительно, человеческое открыло ему истину, зло не может торжествовать. Торжество добра требует непримиримости к злу и безграничной преданности высоким идеалам. Я вижу посветлевшие, озаренные внутренним огнем глаза Нины. Ее угнетают страдания матери. Недавно, разговаривая с девочкой, я был ошеломлен тем, что юная душа переживает смятение, вызванное мыслью: все будто ждут материной смерти. Я не смог тогда найти ни одного слова, чтобы утешить Нину, развеять ее смятение. Мое сердце ни на минуту не оставляла тревога: если девочка утвердиться в своей мысли, тем более когда для такой мысли есть какие-то основания, она может утратить веру в добро, озлобиться. Озлобленность, которая сливается с несправедливостью и одиночеством, бессилием и безнадежностью, – это опасное состояние для юной души, тем более для девочки, которая горячо любит самого родного человека. И вот под влиянием нравственного благородства девочка по – новому увидела мир; в ее глазах переживание радостного откровения: добро есть, оно торжествует. Художественный рассказ оттачивал чувствительность юных сердец к злу, неправде, темным сторонам жизни, пробуждал горячий протест, непримиримость ко всему, что противоречит идеалу. Я убедился, что внутреннее торжество благородных чувств, которое переживается в часы одухотворенности нравственной красоты, обостряет способность откликаться сердцем на явления окружающего мира. Именно в те дни, когда мальчики и девочки находились под впечатлением образов сказки М. Горького, их возмутили равнодушие, эгоизм человека. С волнением и презрением говорили они о сорокалетнем мужчине, который ловил рыбу, когда тонул мальчик, и даже не поднялся, не сделал попытки спасти человека. Тракторист, проезжавший мимо пруда, бросился в воду и спас мальчика. Мои воспитанники давно знали об этом, но бессердечность человека тогда не взволновала их сердец. Теперь же они по – новому увидели этот поступок и с возмущением говорили: "Как может спокойно ходить по земле, спокойно спать, дышать тем же воздухом, каким дышат честные люди, тот, у кого нет сердца?"
Через художественный рассказ мальчикам и девочкам раскрывается подтекст, философская сторона произведения – то, что почти никогда не выражается словами, но должно взволновать. В подтексте часто вся идейная глубина произведения, сила его эмоционального влияния. Когда дети прослушали художественный рассказ произведения "Бежин луг» И. Тургенева, им захотелось побывать среди природы, в таком же чудесном уголке, который описал великий художник. Они переживали чувство радостной взволнованности: то, о чем не сказано в прекрасном произведении ни слова, больше всего тронуло их. Это было радостное увлечение обычной, ничем словно не приметной красотой, которая встречается на каждом шагу и которую человек привык не замечать. Рассказывал я четырнадцатилетним подросткам "Палату No б» А. Чехова. Жестокое духовное закабаление в условиях эксплуататорского строя, беззащитность человека – все это потрясло моих воспитанников. Когда я закончил рассказ, им захотелось пойти в поле. Особое место в художественном рассказе я отводил жизни и борьбе выдающихся людей. Эти рассказы о нравственной красоте и доблести были непосредственным обращением к духовному миру отдельных мальчиков и девочек. Ни слова не говоря о слабоволии Володи, я рассказывал о Феликсе Дзержинском прежде всего для него. Я видел некоторый успех на трудном поле воспитания уже в том, что мальчик переживал восхищение идейной стойкостью, мужеством. Это непременное условие видения самого себя. Не надеясь на легкий успех с помощью какого-то одного способа, я придавал художественному раскрытию моральной красоты особое значение. Без ощущения сердцем нравственного величия, благородства не может быть и речи о чуткой совести и самовоспитании. Опыт убедил меня в том, что лирика и поэтическая проза – не единственный в своем роде способ воспитания чувств. В диапазоне средств эмоционального и эстетического воспитания лирика (в узком понимании этого слова) лежит между эпосом и музыкой. Эмоциональная насыщенность, тонкость и многогранность оттенков слова, глубокий подтекст образов лирического произведения – все это роднит лирику с музыкой. Без понимания и ощущения лирических произведений и поэтической прозы человек остается глух, равнодушен к музыке. Большое значение я придавал тому, чтобы воспитанники научились ощущать музыкальное звучание слова в стихе. Богатство и благородство чувств подростков немыслимо без сопереживания тончайших движений человеческой души, которые являют собой духовное богатство и завоевания человечества. Речь идет о чувствах, переживаниях, воплощенных в выдающихся произведениях мировой поэзии. Подростки должны пройти школу сопереживания эмоционального богатства поэзии. Среди природы, в Уголке красоты, в Комнате сказки я читал мальчикам и девочкам отрывки из произведений Толстого, Гоголя, Тургенева, Чехова, Панаса Мирного, Нечуя – Левицкого, Горького, Шолохова. Для чтения отбирал те поэтические строчки прозы, которые с детства вошли в мое сознание и которые я считаю такси же поэзией, как бессмертные стихи Гомера и Данте, Пушкина и Шевченко, Лермонтова и Некрасова, Леси Украинки и Франко. Поэтическое слово с его тонкими оттенками пробуждало в подростках радостное чувство приобщения к самому светлому и прекрасному, к бесценным богатствам человечества. У них возникало желание читать и перечитывать именно эти строки художественной прозы, в которых нет четко очерченного сюжета, но есть мысли и чувства писателя, его пристальный взгляд в окружающий мир. С этого начинается жизнь в мире книг. Любовь к поэзии и духовную потребность в чтении, переживание поэтического слова можно воспитать только тогда, когда слово живет в душе учителя. Лирические стихи я всегда читал наизусть. Это один из способов непосредственного обращения к духовному миру детей. Отдельным воспитанникам нужно было сказать: "Будьте чуткими к своим матерям, облегчайте их труд, берегите их жизнь". Научить чувствовать можно, только обращаясь к языку чувств, а этот язык начинается с поэтического слова. Я читал поэму Т. Шевченко "Наймичка", стихотворение Н. Некрасова "Внимая ужасам войны...", в которых с гигантской силой поэтического вдохновения высказана любовь к творцу жизни – матери. Читал мудрые поэтические строки М. Горького о величии и красоте материнства. В лесу, на берегу реки и пруда, в саду, в степи я читал лирические произведения о красоте родной природы, о высоком чувстве любви к Родине. Эти стихи настраивали мальчиков и девочек на мечту о далеких уголках нашей страны, о неоглядных просторах родной земли. Совершалось одно из тончайших явлений, необходимых для патриотического воспитания, – поэтическое, художественное познание Родины. Какой-нибудь маленький, неприметный уголок родного села – верба, склонившаяся над прудом, вишневый сад под горой, могучий дуб в ярком осеннем уборе, заросший кустарником овраг – воспринимался как частица Родины. Большое значение я придавал чтению лирических стихов о духовном мире человека. Познание мира чувств – это тонкое и вдохновенное познание, которое возвеличивает, возносит, облагораживает. Стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Шевченко, Леси Украинки, Есенина, Брюсова, в которых отражено жизнерадостное мировосприятие, открывали подросткам те уголки души, то неуловимое душевное состояние, о котором не рассказать никакими пояснениями. Никогда не забуду торжественной, величественной тишины в дубраве на берегу Днепра, когда мы Сидели на залитой осенним солнцем поляне, над нами синело глубокое, вымытое дождями (слова Любы) небо, в теплом предвечернем воздухе пел сверчок и курлыкали журавли. В эти минуты я прочитал стихотворение Пушкина "Брожу ли я вдоль улиц шумных". Оно глубоко поразило моих воспитанников. Они ощутили, пережили величие, красоту чувств человека, его радостей и печалей, его желание познать мир и самого себя. Стихотворение запомнилось тут же. Одно из богатейших мыслями и чувствами произведение великого поэта вошло в духовный мир мальчиков и девочек как слово того языка чувств, без которого нельзя представить эмоционально и эстетически культурного человека. Я с радостью замечал, что, вкладывая одно за другим такие слова в душу воспитанников, я достигаю мягкости, изящества, сердечной чуткости. Поэтическое слово о любви, верности, преданности – могучая сила, облагораживающая юную душу. Когда у моих воспитанников совершался таинственный процесс рождения мужчины и женщины, я читал им пушкинское "Я помню чудное мгновенье", "Еду ли ночью по улице темной» Некрасова, балладу Т. Шевченко "Порченая", стихи и отрывки из прозаических произведений других писателей. Никакими поучениями и разъяснениями, как бы тонки они ни были, не донесешь до юных сердец всей красоты чувства любви к человеческой красоте так, как поэтическим словом. Познание красоты любви становится возможным лишь тогда, когда человек обожествляет самое чистое и самое сокровенное в том мире, о котором писал К. Маркс21, – женщину, мать, рождение человека. Без этого познания человек не может понять и достичь человеческой культуры. И если мы, воспитатели, хотим, чтобы из школы не выходил ни один недоученный и невоспитанный, мы должны давать эти познания нашему воспитаннику в годы отрочества – именно тогда, когда в человеке рождается мужчина и женщина. Я с радостью убеждался в том, что, благодаря познанию чувств, у каждого подростка появляются свои любимые лирические стихотворения, книги, авторы. Для меня большое счастье, что мальчики и девочки любят читать и перечитывать прежде всего поэтов. Любовь к поэтическому слову отображает индивидуальные черты моих воспитанников. Для Вари, очень тонкой, чуткой, впечатлительной души, любимыми поэтами стали Леся Украинка и Есенин. Нина читала и перечитывала Шевченка и Мицкевича. Ваня полюбил Франко. Любимыми книгами Сашка стали "Записки охотника» Тургенева и рассказы Олеся Гончара. Таня полюбила тонкие поэтические повести Паустовского. Книги в домашних библиотеках стали духовным богатством, их любят читать и перечитывать, как любят слушать хорошую музыку.
МузыкаМузыка тесно связана с лирической поэзией и является как бы следующим этапом в духовном развитии человека. Музыка объединяет моральную, эмоциональную и эстетическую сферы человека. Музыка – это язык чувств. Мелодия передает тончайшие оттенки переживаний, недоступные слову. Музыка начинается там, где кончается слово. И если словом ограничивается проникновение воспитателя в сокровенные уголки юного сердца, если после слова не начинается более тонкое и глубокое проникновение – музыка, воспитание не может быть полноценным. Музыка и пение в школах не только учебный предмет, но и могучее средство воспитания, которое должно эмоционально и эстетически окрасить всю духовную жизнь человека. Познание мира чувств невозможно без понимания и переживания музыки, без глубокой духовной потребности слушать музыку и получать наслаждение от нее. Без музыки трудно убедить человека, который вступает в мир, в том, что человек прекрасен, а это убеждение, по сути является основой эмоциональной, эстетической, моральной культуры. Я усматривал важную воспитательную задачу в том, чтобы сделать язык чувств доступным юной душе, научить владеть этим языком, слушать и пользоваться им как средством самовыражения. Если музыка является книгой для чтения на языке чувств, то букварь этого предмета начинается со слушания музыки природы, с познания красоты звуков, которые рождаются вокруг нас. В детстве мои воспитанники любили слушать музыку цветущего сада и цветущего поля гречихи, весенних лугов и осеннего дождя. Они ощущали, переживали красоту окружающего мира, и это облагораживало их душу. Но какой бы прекрасной ни была музыка природы, это, строго говоря, еще не музыка. Это буквы, выучив которые, человек может приступить к книге для чтения на языке чувств. Самая простая мелодия, сыгранная на свирели, в тысячу раз ближе к музыкальной культуре, чем самая красивая песня соловья или жаворонка. От слушания музыки природы мы уже в детстве постепенно переходили к музыкальному творчеству: играли на свирели. В годы отрочества это творчество стало любимым только для некоторых подростков. Кое – кто уже стыдился своего увлечения. Это меня не удивляло. Главная цель музыкального воспитания – воспитать не музыкантов, а людей. Перед началом учебного года мы просматривали программу и отмечали, какие музыкальные произведения прослушают подростки на уроках и какие – в неурочное время. Это не были какие-то "сверхурочные» воспитательные средства. Ценность и необходимость музыкального воспитания, кроме того, что оно является постижением языка чувств, состоит в том, что слушать музыку становится духовной потребностью. Как и в детские годы, мальчики и девочки слушали музыкальные произведения в Комнате сказки и Уголке мечты. И теперь большое значение имела обстановка: язык чувств лучше всего познать осенним вечером или когда за окном трескучий мороз. Вероятно, восприимчивость к языку чувств в эти дни и часы объясняется тем, что природа замирает, стихает многоголосый хор птиц, шум листвы, бледнеет игра красок и у человека обостряется чувствительность к внутреннему, духовному миру. Каждый музыкальный вечер посвящается, как правило, одному или нескольким произведениям. Труднейшее в познании языка чувств – это говорить о музыке. Слово никогда не может до конца объяснить всю глубину музыки, но без слова нельзя приблизиться к этой тончайшей сфере познания чувств. Я старался, чтобы слово, объяснение музыки было своеобразным эмоциональным стимулом, который пробуждает чувствительность к музыке как непосредственному языку души (А. Серов) 22. Слово должно настроить чуткие струны сердца, чтобы постичь язык чувств. Я находил слово, которое бы выразило какую-то яркую черту окружающего мира, что отражается в нашей эмоциональной памяти. Ведь объяснение музыки должно нести в себе что-то поэтическое, что-то такое, что приближало бы слово к музыке. Его я старался найти в эмоциональной памяти воспитанников: при помощи слова создавал картину, которая пробуждала воспоминания о пережитом, и ощущение, и слово, добытое из глубин эмоциональной памяти, настраивало струны сердца на восприятие музыки. Первые и самые яркие страницы для чтения на языке чувств – это народные песни. Долгими осенними и зимними вечерами мы слушали украинские песни. Это о нас писал Н. В. Гоголь 23: "Покажите мне народ, у которого было бы больше песен". Огромно эмоциональное богатство в прекрасной украинской песне "Стоит гора высокая", которую мальчикам и девочкам хотелось слушать десятки раз. Смысл и дух этой песни импонирует склонности подростков к философскому познанию мира. Все богатство песни – в глубоком подтексте, эмоциональную тонкость которого способна донести до сердца и сознания только музыка. Мир прекрасен, прекрасна вечная природа, но, кроме радости, есть и печаль... Стоят вербы, склонившись над прудом, и грустят; упадет лист, понесет его вода... К вербам вернется весна, а к человеку молодость никогда не вернется. Но тем и прекрасен человек, что его красота расцветает, словно ослепительное сияние падающей звезды. Как дать эмоциональный толчок для постижения тонкого подтекста песни, выраженного языком чувств – музыкой? Я говорю подросткам: "Припомните солнечный день ранней осени, когда мы, путешествуя по берегу реки, открыли прелестный уголок: зеркальная поверхность тихого залива, две вербы у самой реки, одна – старая, дуплистая, умирающая, а вторая – стройная, молодая, певучая, как сказала тогда Люда. Мы переживали сложные чувства – печаль и радость. Дерево, цветок не бессмертны, а жизнь бессмертна. И венцом бессмертия является человек. Именно о том, что мы переживали тогда, рассказывается в песне "Стоит гора высокая", но рассказывается тоньше и глубже". Открылись, заиграли родники эмоциональной памяти. Загорелись глаза, затрепетали сердца. Песня пробудила в юных сердцах желание глубже познать мир чувств. Плавная, широкая (это слово принадлежит кому-то из девочек) минорная мелодия словно подхватывает на могучие крылья; человек летит над землей, видит чарующую красоту; переживание красоты рождает философские мысли о вечном и проходящем. Передо мной совершается таинственный процесс постижения, познания тонкого, эмоционально – эстетического, философского подтекста музыки. Своим особенным, понятным только душе языком песня говорит каждому подростку: "Человек прекрасен, дорожи высоким именем Человека. Тебя окружает мир красоты, эта красота вечна, основа этой вечности и красоты – ты, Человек". В тихие зимние вечера мы слушали песню А. Лядова "Колыбельная", созданную по мотивам народной русской колыбельной песни, и армянскую народную песню "Куропатка", записанную и обработанную композитором С. Комитасом. Подростки услыхали в "Колыбельной» А. Лядова не только размеренное покачивание люльки, а и тихое спокойное дыхание ребенка, нежное, бережное, любящее прикосновение рук матери к детскому телу. Нет слов, какими бы можно было передать материнские чувства, выраженные в прекрасной мелодии этой песни. Они играют, волнуют сердца подростков. При помощи музыки мальчики и девочки познают глубину, тонкость, сердечность отношения человека к человеку. Когда звучит тихий заключительный аккорд "Колыбельной", я вижу в глазах своих воспитанников самое чистое человеческое чувство – нежность. Нежность, ласковость, сердечность, задушевность – именно эти чувства я старался пробудить музыкой, которая, "чудесно прикасаясь к глубине души» (М. Горький), открывает самое дорогое, что есть в человеке, – любовь к людям, готовность творить и утверждать красоту. Чувство сердечной нежности, утонченной ласковости пробуждает в юных сердцах музыка, которая раскрывает тонкую красоту природы, любви, восхищения, удивления, благоговения перед женщиной. Каждый раз, когда в музыкальной мелодии выражалась эта волшебная, чарующая красота, о которой невозможно рассказать словами, я ощущал, что сердца моих мальчиков и девочек делаются доверчиво открытыми, чрезвычайно чуткими к слову, взгляду, призыву, просьбе – тем тонким прикосновениям человека к человеку, в которых выражается чуткость, сердечность отношений. Волшебной силой обладает музыка, которая выражает восхищение величественностью природы. Это восхищение передавалось моим воспитанникам, когда они слушали "Куропатку» С. Комитаса или отрывок из финала Четвертой симфонии П. Чайковского, мировосприятие детей становилось жизнерадостным. А это и я