В связи со сказанным возникает вопрос, с какого возраста следует приучать ребенка слушаться старших. Строго говоря, назвать такой возраст нельзя. Чем раньше родители начнут это делать, тем лучше. Ведь совсем еще младенца, грудничка, приучают к тому, что есть ему дают в строго определенное время, а не тогда, когда он закричит. Это уже начало воспитания. Начало построения его отношений со старшими. И когда его кладут в кроватку, а он криком протестует, желая, чтобы его и дальше нянчили на руках, тоже. Уже в это время ставится на повестку дня вопрос, кто кем будет управлять: родители ребенком или ребенок родителями? Не случайно, когда одна мама, имевшая годовалого ребенка, обратилась к А. С. Макаренко с вопросом, когда ей надо начинать его воспитывать, последовал ответ: «Вы опоздали ровно на год».
Конечно, пока малыш не научился говорить, крик и плач будут одними из основных способов заявить старшим о своих претензиях. О том, что он замерз, или ему, наоборот, жарко. О том, что он чем-то испуган. О том, что он нездоров. И так далее. Внимательные родители довольно скоро научаются догадываться, чем вызван крик или плач ребенка. В большинстве случаев на это надо реагировать. Но в некоторых случаях, вроде описанных выше, нужно, чтобы не ребенок навязал свою волю родителям, а они ему свою.
Когда же ребенок начал говорить, одной из важнейших воспитательных задач становится приучить его выражать свои желания словами, а не криком.
Нормальное выражение просьб и желанийКак правило, большинство родителей понимают, что нельзя допускать, чтобы ребенок мог добиться желаемого с помощью крика. Но, к сожалению, многие из них поступают как раз наоборот. Если ребенок подошел и просто сказал им: «Дай!», он встречает отказ, а достаточно ему поднять крик, как он получает желаемое. Надо ли говорить, кто кем управляет в такой семье и будет ли у подрастающего ребенка вырабатываться привычка слушаться родителей! И кроме этого, такой ребенок будет расти истеричным, вечно взвинченным, капризным, готовым разразиться криком и слезами по любому поводу. Как же отучить ребенка от вынесенной из младенческого возраста привычки выражать свои желания криком? Боюсь, что совет психолога снова покажется читателю недостаточно профессиональным: надо игнорировать такое выражение его желаний. Нельзя уступать ему в этих случаях.
Опять совет очень простой, но почему-то для очень многих взрослых трудноисполнимый. Вспоминаю, что происходило в одной семье, когда после появления ребенка маме пришло время выходить на работу. Малыш ни за что не хотел, чтобы мама оставляла его. Как только она начинала надевать пальто, он с воплем охватывал ручонками ее ноги, вцеплялся в подол платья, и оторвать его было не так-то просто. И мама, сама врач, прекрасно зная, как нужно вести себя в таких случаях, тем не менее каждый раз забывала об этом, хватала сына на руки, начинала ласкать и целовать его. Как врач, она не могла не знать, что такое условный рефлекс, и не могла не понимать, какой рефлекс она этим вырабатывает. И тем не менее сцена повторялась изо дня в день. Маме приходилось покидать дом крадучись, она вечно спешила и опаздывала на работу. А мальчик закатывал истерику, как только обнаруживал, что мамы нет дома. Пришлось вмешаться папе. Прежде всего папа забраковал тайное от мальчонки убегание на работу. «Он должен видеть, что ты по утрам уходишь, и привыкнуть относиться к этому спокойно»,– сказал он маме. Очень трудным оказался первый день. Попытки малыша вцепиться в маму и не пустить ее из дома пришлось пресечь силой. После этого началась истерика. Мальчишка стучал кулачонками в дверь, бросался на пол и бил ногами. И все это на фоне непрерывного крика. Папа ни на что не реагировал. Минут через 20-25 ребенок начал уставать и постепенно затихать. Когда он совсем успокоился, папа подошел к нему и как ни в чем не бывало повел завтракать. На следующий день сцена повторилась, но только крики и вопли после ухода мамы продолжались минут 10-15. А уже на третий день они ослабели настолько, что папа смог разговаривать с сынишкой: «Ну, чего ты плачешь? Мама ушла на работу. Все взрослые ходят на работу. Ты вырастешь и тоже будешь ходить. А мама никуда не денется. Она вечером придет. Она обрадуется, что ты не капризничал. Мы все вместе сядем ужинать. Ты расскажешь ей, как ходил гулять, как играл с ребятишками». И так далее. Обратите внимание на такой психологический момент в разговоре. Папа учитывает, что сын сконцентрирован мыслями на маме. И папа не пытается бороться с этим. Но он понемногу переключает их с факта маминого ухода на ожидание предстоящей встречи. С неприятного момента, связанного с мамой, на радостный. И этим, конечно, в значительной мере способствует тому, что ребенок успокаивается.
В описанном случае активную роль принял на себя папа. Но если бы он не мог этого сделать (скажем, уходил бы на работу раньше, чем мама), то это должен был бы взять на себя тот из членов семьи, с кем ребенок остается на день. И уж ни в коем случае не допускать, чтобы крик и истерика могли задержать мамин уход хоть на несколько минут и тем более пролить на него поток маминых нежностей.
Но описанный случай – это пример в основном негативных мер воздействия. Это, говоря языком известной поговорки, кнут. А каковы же тут могут быть позитивные меры? Что может служить пряником, когда нужно отучить ребенка от попыток добиваться своего криком? Здесь можно порекомендовать такую линию поведения: всячески демонстрировать ребенку, что просьба, выраженная спокойно и вежливо, будет удовлетворена гораздо скорее, чем выраженная криком или хныканьем. Я бы посоветовал на первых порах даже идти на все допустимые уступки малышу в тех случаях, когда он выражает свое желание так, как мы от него требуем. И обязательно подчеркнуть это, чтобы он обратил на это внимание. Всегда можно найти что-то, что вообще мы не разрешаем ребенку, но изредка можно сделать исключение. Допустим, мы не позволяем ему выходить из-за стола раньше, чем все окончат ужинать. Но в рассматриваемой ситуации можно это сделать. Но только непременно сказать что-то вроде:
– Вот сейчас ты попросил маму спокойно и вежливо. Хорошо, можешь идти играть. Но это только сегодня. Завтра уже не проси – понял?
И конечно, назавтра нельзя разрешать ему это делать, даже если он будет просить нормально (иначе вежливая просьба сделается для ребенка отмычкой для исполнения всех желаний, и тогда начнется процесс обратный: мы будем не ребенка приучать слушаться старших, а, напротив, приучать старших слушаться ребенка, если просьба его выражена в приличной форме). Но если здесь вы не пошли навстречу ребенку, сделайте это по какому-нибудь другому поводу.
Иногда ребенок не обращается ко взрослым с нормально выраженными просьбами потому, что просто не знает, как это делается. В таких случаях полезно прямо разучить с ним несколько простых вариантов, разыграв импровизированные сценки с кем-нибудь из взрослых.
– Ты когда-нибудь видел, чтобы я или папа хныкали и кричали, когда нам что-то нужно? Идем, я тебе покажу, как надо просить чего-нибудь. Пусть мне нужен наперсток. Бабушка, дай мне наперсток, пожалуйста.
– Вот он, возьми его.
– Спасибо большое. Видел, как это делается? Пусть мне нужна катушка ниток. Бабушка, можно мне взять эту катушку?
– Пожалуйста, бери, но только не забудь принести.
Такие короткие уроки очень полезны для ребенка. Конечно, иногда они представляют известное неудобство для старших. Возможно, некоторое время ребенок начинает приставать ко всем взрослым с просьбами, в выполнении которых он вовсе не нуждается. Не надо раздражаться по этому поводу. Пусть ваш сын или ваша дочь осваивают новую для них форму поведения. Хуже будет, если она останется неосвоенной и незакрепленной. Уж если ребенок начинает очень досаждать такими просьбами, постарайтесь переключить его на игрушки: пусть мишка учится вежливо просить у куклы, кукла – у теленка, теленок – у мишки. Дети обычно легко и охотно переходят в подобных случаях от контакта со старшими на контакт с игрушками.
Но, конечно, все сказанное имеет смысл лишь тогда, когда общение взрослых между собой может служить для него иллюстрацией, как надо обращаться друг к другу. Если же для того, чтобы отвлечь папу от телевизора и позвать на ужин, мама накричала на него, а в ответ папа послал ее куда подальше и такой стиль общения является в семье нормой, то, разумеется, все подобные уроки окажутся напрасными.
Другой важный момент, касающийся воспитания привычки легко подчиняться указаниям родителей, состоит в следующем. Надо приучить его спокойно переносить запрет или отказ. Необходимо постоянно помнить, что для ребенка всегда легче перенести один раз спокойно и твердо сказанное «нет, нельзя», чем много раз возвращаться к той же самой просьбе, много раз натолкнуться на отказ, а в конце концов получить желаемое. Это будет стоить ему большого нервного напряжения и потребует гораздо больше сил, чем в случае, если он переживет один раз огорчительный отказ. Кстати, пока ребенок мал, почти любой отказ можно сильно смягчить простым отвлечением внимания, так как мы часто делаем, когда хотим, чтобы он перестал плакать. Сначала это что-то совсем простое вроде: «А вот смотри-ка, за окном птичка полетела». Потом посложнее: «А ты знаешь, что со мной сегодня было? Иду я с работы...» А далее с вами может быть что угодно – встретится кот в сапогах. Красная Шапочка или просто попасться машина новой марки. Разумеется, приучая ребенка спокойно относиться к отказам, очень важно всей семьей проводить единую воспитательную линию. Если папа запретил сыну выйти из-за стола, а мама тут же вступила с папой в спор, доказывая, что он не прав, если мама не разрешила взять лишнюю конфету, а бабушка тут же протягивает ее ребенку, то вполне понятно, что тот в случае отказа или запрета будет апеллировать к другим взрослым, научится торговаться, настаивать на своем, пускать в ход хныканье или слезы. Опять-таки привычка к повиновению словам старших будет формироваться плохо.
Теперь остановимся на том, почему все описанные вещи следует начинать проводить в жизнь по возможности с раннего возраста. Вспомните-ка историю с мальчонкой, не желавшим отпускать маму на работу. Ну хорошо, что он еще маленький и, покричав 20-25 минут, он выдохся, устал и замолк. А был бы он постарше и покрепче? Скажем, как упоминавшийся выше Виталик? Тогда бы он смог кричать и сорок минут, и час, если не больше. Положим, маму, уехавшую на работу, этим все равно не вернешь. А если случай попроще? Если он, скажем, так добивается шоколадки, которую ему по рекомендации доктора не дают из-за диатеза? Прикиньте-ка, хватит ли у вас самих терпения и сил слушать рев полтора часа? Не получится ли так, что вы не выдержите и капитулируете? Хорошо, пусть в случае, когда речь идет о здоровье ребенка, вы сумеете сдержать себя. Ну а если шоколадка не запрещена врачом, а просто ее не дали в наказание за капризы? Хватит ли у вас выдержки в подобном случае? К сожалению, первые шаги на пути воспитания у ребенка привычки к послушанию очень часто превращаются в подобное состязание – кто окажется сильнее. Не в физическом смысле, конечно. В физическом отношении взрослый, конечно, всегда сильнее и всегда может, например, просто взять и отшлепать ребенка. Но в данном случае это не будет вашей победой. Вам отказали нервы, вы не выдержали и сорвались. Пусть ребенок еще не вышел победителем и не получил шоколадки. Но не стали победителем и вы – прекратить рев вы не сумели, наоборот, он усилился с новой энергией. И неизвестно, кому это дороже обойдется. Может быть, в следующий раз вы предпочтете дать малышу шоколадку, лишь бы не повторялась подобная история. Не случайно народная мудрость зафиксировала это в выразительном сравнении: действовать надо, пока ребенка поперек лавки кладут, когда вдоль начинают укладывать, тогда уже поздно.
Кстати, следует заметить, что именно это и является обычной причиной, почему нередко бабушки – любящие, заботливые, желающие своим внучатам только добра – оказываются на редкость плохими воспитателями и вырабатывают у ребят привычку разнузданно вести себя, игнорировать замечания старших, делать только то, что в данный момент захотелось, и всячески сопротивляться любым попыткам заставить их делать то, что нужно. Бабушка старенькая. Силы у нее уже не те, что были в молодости. На своих детей силы хватало, а для внуков уже маловато. Переупрямить закатившего скандал малыша – и не просто переупрямить, а сохранить при этом спокойствие и ясную голову – бабушка просто не в состоянии. У нее начинается от этого мигрень или повышается давление. И вот следует одна уступка, затем другая... А в скором времени, глядишь, ребенок сделался в семье царьком и повелителем. О каком же формировании привычки выполнять указания старших, столь нужной в будущем для успешного учения в школе, здесь может идти речь?
Между прочим, дети очень точно научаются различать, кого из родных можно пронять криком, хныканьем и скандалом, а кого нет. Мне вспоминается в связи с этим одна молодая мама, сама психолог, которая, заметив некоторую нарочитость в плаче собственного трехлетнего сынишки, спросила его: «Ты для кого плачешь?» И получила вполне искренний ответ: «Для бабушки».
Дозировка воспитательных воздействийЧтобы окончательно закончить обсуждение вопросов, касающихся выработки у ребенка навыка повиновения, дадим еще один необходимый совет. Допустим, вы приняли все изложенные выше рекомендации. Допустим, решили при всяком удобном случае тренировать ребенка в выполнении указаний родителей. Вооружились терпением и стараетесь не пропускать ни одного случая, когда ребенок игнорирует ваше указание или замечание. Но хотя все это очень важно, к сожалению, это еще не гарантия полного успеха. Нужно еще уметь дозировать свое воспитательное воздействие. То, что называется, знать меру. Без этого можно получить результаты, прямо обратные желаемым. Ведь нередко в семье происходит следующее. Прочитав очередную педагогическую брошюру, прослушав передачу или лекцию, а иногда под влиянием собственного наития кто-то из родителей – пусть это будет папа – решает вплотную заняться воспитанием своего ребенка. А воспитывать нужно очень многое. Ну взять хотя бы такой момент, как умение правильно вести себя за столом. Сидит, положив под себя ногу, или раскачивает ею под столом. Кладет локти на стол. Держит ложку, зажав ее всей пригоршней. Берет в рот слишком много и не может прожевать. И так далее. Все это папа видит. И раз он вознамерился заняться воспитанием сына всерьез, решает действовать по всем линиям сразу. И вот начинается: «Сядь как следует! Опусти ногу со стула! Перестань чавкать! Не лезь в тарелку рукой, возьми кусок хлеба! Не болтай ногами! Возьми ложку как следует! Да не так, а вот так! Смотри сюда, я кому говорю! Не набивай полный рот! Не болтай ногами – сколько раз можно говорить!» И так в течение всего ужина. Ребенок попадает под жесткий прессинг, и весь ужин превращается для него в сплошное наказание. К сожалению, этого не способен понять довольный собой папа. Он горд своим воспитательским усердием. Еще бы! Ни одно отступление от норм поведения за столом не осталось без замечания. А во что это выливается для сынишки, он просто не дает себе труда подумать. Находиться под градом замечаний для того просто непереносимо. Он сел за стол, чтобы поесть, а фактически все время надо успевать поворачиваться, чтобы сделать то, что велел папа. Если учесть, что нормы поведения за столом у мальчика отнюдь не отработаны до автоматизма, то становится понятным, что все его внимание сосредоточено на папиных приказах. Ему хочется кушать, перед ним стоит еда, а папа все время не дает спокойно есть. Приходится ли удивляться, что если папа будет продолжать свою линию, то через несколько месяцев ребенок будет обращать на него внимания не больше, чем на постоянно включенное радио, а если тот попытается подкрепить свои воспитательные воздействия силой, то у малыша возникнет отчетливая неприязнь к отцу.
Чтобы такого не происходило, папе следовало бы выделить что-то одно из того, что его раздражает в поведении сына за столом. И пока только на этом сосредоточить свои усилия. Например, на том, чтобы ребенок сидел как следует. Тогда нужно следить, чтобы он не болтал ногами, не клал ногу под себя и т. д. И делать соответствующие замечания. А на все остальное до поры до времени не обращать внимания. Научится ребенок хорошо сидеть за столом, сделается это у него навыком, не требующим специальных усилий, вот тогда можно будет взяться за что-нибудь следующее – например, требовать, чтобы он правильно держал ложку.
Нарушать меру в воспитательном воздействии – дело, чреватое неприятностями. Ребенок может невзлюбить вас, или перестанет обращать внимание на ваши слова, или станет оказывать скрытое, а может, даже открытое неповиновение. Следует помнить, что у ребенка в течение дня должны быть обязательно какие-то «окна» – достаточно продолжительные интервалы, когда им никто не руководит, никто не командует, когда он предоставлен сам себе и делает что хочет. Наиболее естественно совмещать эти интервалы с игрой. Пусть он играет сам, играет как хочет, и взрослые в это не вмешиваются. Если, конечно, игра не перерастает в опасное озорство (игра с зажженными спичками, с газовыми кранами и т.. п., конечно, требует вмешательства старших). Существование таких интервалов отнюдь не будет помехой нашей главной задаче – приучить его делать то, что надо, а не то, что хочется. Ходить всегда «по струнке», подавлять всякое желание, никогда не делать того, что хочется, – этого не сможет и взрослый. Тем более не надо требовать этого от ребенка. Тут недолго и нанести ему психическую травму.
Иметь свободные, не регулируемые взрослыми интервалы важно еще и по следующей причине. Вам никогда не приходилось видеть школьников начальных классов, не умеющих делать уроки в отсутствие взрослых? К сожалению, это не такой уж редкий случай. «Не понимаю, в чем дело, – возмущается мама. – Сколько раз с ним договаривались, что к моему приходу уроки должны быть готовы, чтобы вместе нам оставалось только проверить. И каждый раз уроки, в лучшем случае, только начаты. Все время приходится их делать вместе». А посмотрите, как протекает в этом случае приготовление уроков. Мама села на диван, школьник – за свой стол. Но не начинает работу, а вопросительно смотрит на маму.
– Ну, какие там завтра уроки?
– Сначала русский, потом, кажется, математика...
– Да не «кажется», а посмотри в дневнике. Где твой дневник?
– Кажется, в портфеле...
– Опять «кажется'! Сколько раз я говорила, что начинать надо с дневника. Нашел его? Хорошо. Тетрадь, ручку сразу доставай. И учебник тоже. Ну что ж ты смотришь? Открой дневник. Да не где попало, а на сегодняшней неделе. Открыл? Ну что? Есть русский? Что задано? Упражнение? Бери учебник. Взял? Найдем упражнение. Да поживей, поживей. Поставь перед собой, вот так, пусть будет немного наклонен. Теперь бери тетрадь. Открой ее. Зачем промокашку убрал? Промокашку сюда надо, чтобы рука на ней лежала. Теперь прочитай задание. Вслух, пожалуйста.
И далее в таком же духе. Мама действует, как это принято называть в педагогике, «диктантным методом». Каждое очередное действие, пусть самое пустяковое, делается по ее команде. Если команды не последует – деятельность может застопориться в любой момент. Ребенок все будет делать очень медленно, последовательность действий будет все время нарушаться. Начнутся непроизводительные траты времени. Достал тетрадку из портфеля, закрыл портфель, отнес его на место. Сел за стол, открыл тетрадь. Хотел начать писать – нет ручки, она осталась в портфеле. Слез со стула, отправился за портфелем. И так много раз. Понятно, что до прихода с работы мамы такой школьник может просидеть над уроками и час и полтора, а они все еще будут оставаться в начальной стадии приготовления.
Картину приготовления уроков, подобную описанной, можно считать нормальной где-нибудь на первой-второй неделе после того, как ребенок пошел в школу. Но ведь ее нередко приходится наблюдать и во втором, и в третьем, и в четвертом классе. В чем причина этого явления? Скорее всего, она состоит в том, что в период дошкольного детства у ребенка не было или было мало интервалов, где он был свободен от постоянной опеки взрослых. Родители стремились выработать у него послушание. И преуспели в этом деле. Но упустили из виду другое. Необходимость воспитания самостоятельности. Нет, не той самостоятельности, которая проявляется в том, что ребенок делает только то, что ему захотелось, и игнорирует указания старших. А совсем другой самостоятельности, состоящей в том, что ребенок без понукания может делать то, что надо.
Воспитание самостоятельностиДля формирования этой самостоятельности ребенку и необходимо свободное от опеки взрослых время. Взрослые своими требованиями задают ребенку некоторый образец поведения. Но ребенку нужно его освоить, провести через ряд различных ситуаций. Вот вы тактично и ненавязчиво задали малышу норму, как надо вести себя за столом. Понаблюдайте за ним некоторое время и вы увидите, что все или почти все ваши требования начнут воспроизводиться в играх со сверстниками. А если не с ними, то в самостоятельных играх наедине с собой. Малыш будет делать замечания кукле за то, что она ест неаккуратно, будет учить мишку не болтать ногами, сидя за столом, и так далее. Лишите его этой возможности – и нормы поведения за столом могут оказаться неосвоенными. Ребенок будет вспоминать о том, что нельзя болтать ногами, лишь после того, как его одернет кто-то из старших, и о том, как надо держать ложку, тоже после полученного замечания. Повиновения мы добились, а желаемого поведения нет. Почему? Приучили ребенка действовать только по команде взрослых. Только диктантным методом. К чему это может привести, когда ребенок пойдет в школу, мы уже видели.
Конечно, диктантный метод как таковой не является злом сам по себе. В свое время и на своем месте он полезен и нужен. Без него вряд ли возможно сформировать очень многие из совершенно необходимых ребенку навыков. Но, пользуясь им, надо помнить о том, что конечная цель привития ребенку того или другого навыка состоит в том, чтобы он смог пользоваться этим навыком самостоятельно. А для этого нужно, по мере того как ребенок усваивает выполнение мелких операций, каждая из которых требует отдельной команды или указания, объединять их, переходя к использованию все более крупных блоков. Поясним, что имеется в виду.
Пусть вы задались целью научить ребенка такой простой вещи, как мыть руки. Он еще не умеет этого делать, хотя сотни раз видел, как это делают старшие и как это мама проделывала с ним самим. Вначале придется давать указания по поводу каждого шага.
– Открой кран. Да нет, в другую сторону надо поворачивать. Вот смотри – сюда. Ну-ка, теперь поверни сам. Побольше, побольше отверни, видишь, водичка еле течет. Вот так. Теперь попробуй рукой – не очень холодная? Ну, как? Холодная? Тогда другой кран открой. Еще, еще немножко. Попробуй – теплее стала? Так хорошо? (Казалось бы, простая вещь пустить воду, а сколько команд пришлось отдать ребенку!) Теперь давай мыть ручки. Смочи их в воде. Вот так, хорошо. Но больше под краном держать не надо – бери мыло. Бери, бери. Так, теперь под кран его. А теперь намыливай руки. Потри, потри их мылом. Еще немножко. Хватит, положи мыло на место. Помыль ручки. Вот смотри сюда, вот так сделай. Еще, еще, чтобы пена получилась. А теперь смывай ее под краном. Мой, мой ручки, чтобы вся пена сошла (это цепь указаний, потребовавшихся, чтобы намылить и помыть руки). А теперь давай вытирать их. Сними полотенце. Осторожней, пожалуйста, чтобы конец не был на полу. И давай вытирать – вот так, одна ручка вытирает другую. Вот эта – эту, а теперь эта – эту. Видишь, здесь полотенце стало мокрым, значит, другим концом надо вытирать. Все? Ручки сухие? Или еще надо вытереть? Ну, вешай полотенце на место.
Это и есть диктантный метод – каждая последующая операция продиктована ребенку взрослым. Но по мере того как малыш будет осваивать их, эти операции можно объединять в блоки, требующие только одной команды. Например, на каком-то этапе вам понадобится отдать только три команды. «Пусти воду.. Вымой руки. Вытри руки». Малыш уже прекрасно знает цепь операций, которые надо осуществить после того, как сказано пустить воду. Надо открыть один кран, отрегулировать струю воды, попробовать, не холодна ли она, и, если надо, открыть другой кран, и снова отрегулировать струю воды. Все они уже объединились для него в один блок, требующий только одной команды. То же самое можно сказать и про следующий блок операций, включаемый словами «вымой руки», и про последний («вытри руки»). Ну а на следующем этапе эти блоки объединяются вместе, и вам останется лишь отдать одну-единственную команду: «Иди и вымой руки».
Почему мы столь подробно останавливаемся на этом вопросе? Имеет ли он непосредственное отношение к учебе в школе? Да, имеет. Чем больше таких блоков отработано в период дошкольного детства, тем самостоятельнее ребенок в том хорошем смысле слова, о котором говорилось выше. И тем лучше подготовлен к школе. И тем легче у него будут объединяться в блоки операции новой, почти незнакомой ранее деятельности – учебы, когда он пойдет в школу. Тем меньше усилий будет требовать наиболее неприятная, операциональная сторона приготовления заданий, тем больше внимания можно будет уделить их смысловой стороне. А следовательно, заметно меньше шансов на возникновение негативных эмоций с последующим появлением стойкого отвращения к учебе, и соответственно возрастают шансы на возникновение непосредственного интереса к учебе.
ВыводыИтак, одна из наиболее главных воспитательных линий родителей, желающих, чтобы у их ребенка при поступлении в школу не возник такой неприятный феномен, как нежелание учиться, должна состоять в выработке у него навыка управления своим поведением – делать то, что нужно, а не то, что захотелось. Начинается выработка его с усвоения ребенком системы запретов – что можно и что нельзя делать дома (нельзя лазить гвоздем в штепсель, открывать краны на газовой плите и т. д.). Проходит через формирование привычки выполнять приказы и указания старших. И завершается усвоением требований старших как собственных норм поведения. На этом последнем этапе ребенок уже может сам, по своей инициативе делать то, что нужно, вопреки тому, чем ему в данный момент хотелось бы заняться. Подвести ребенка к этому уровню управления своим поведением и является главной задачей родителей, озабоченных тем, чтобы избежать конфликтов, связанных с учебой. Были рассмотрены основные пути, позволяющие добиться этого, и, главное, типичные психологические ошибки родителей, препятствующие образованию этого навыка или приводящие к тому, что он оказывается плохо сформированным.
ГЛАВА 4. Познавательная мотивацияСила мотивацииПоговорим теперь о третьем важном моменте психологической подготовки к школе – о выработке мотивации. Ребенок может иметь хорошее общее развитие и уметь управлять собою, но если у него не выработана соответствующая мотивация, дело пойдет трудно. А при наличии мотивации, как известно, человек может сдвинуть горы. Приведу только один пример, наглядно показывающий силу мотивации. Несколько лет назад психолог С. М. Бондаренко опубликовала в журнале «Семья и школа» статью, посвященную употреблению союза «и» в русском языке. А в заключение, желая заставить читателей лично убедиться в том, насколько он распространен в нашей речи, предложила им попытаться найти хотя бы одну страницу книжного текста без союза «и». Через некоторое время в редакцию пошел поток писем. Не от родителей, которым адресован журнал. Нет, перчатку подняли школьники. Шли письма со страницами, без союза «и». Страницами, переписанными детским почерком. Переснятыми фото-или ксероспособом. Вырванными – увы! – из книги. В некоторых случаях ребята пускались на небольшие хитрости, например, присылали страницу, на которой большую часть занимала фотография или рисунок. Но в подавляющем большинстве случаев это были полноценные страницы текста без этого союза. Представьте теперь себе, читатель, какой объем работы необходимо проделать, чтобы отыскать такую страницу! И притом работы чисто механической, самой по себе совершенно неинтересной, очень монотонной и однообразной. А все дело в мотивации. Школьники увидели в предложении, опубликованном в журнале, своего рода вызов: слабо, мол, справиться с таким заданием. И приняли вызов. Возникла действенная мотивация: доказать, что мы можем. Представьте теперь на минуточку, что было бы, если бы школьники получили такое задание без соответствующей мотивации, например, учитель дал бы его как домашнее задание. Думаю, что никакие комментарии здесь не нужны. Вот какой побуждающей к работе силой обладает действенная мотивация.
Попытаемся теперь разобраться в том, как формировать нужную мотивацию в период дошкольного детства.
Познавательная мотивацияУ школьника, как известно, мотивация, побуждающая его к учению, может быть самой разнообразной. Помимо познавательной (желание узнать нечто для себя новое), тут может быть и желание занять определенное место в классе, и стремление к изменению себя в сторону совершенствования, и многое другое. Мы же выделяем для рассмотрения только познавательную мотивацию.
Во-первых, потому что среди других видов мотивации она остается главной. Во-вторых, потому что дошкольный возраст особо благоприятен для ее формирования. В-третьих, потому что в выработке этой мотивации взрослые допускают типичные ошибки.
Доказывать первое из выдвинутых здесь положений вряд ли необходимо. Школьное обучение – это прежде всего приобретение систематических знаний. И если у шко.льника имеется познавательная мотивация, то удовлетворение от того, что он узнает в школе новое, чего он раньше не знал, будет всегда перевешивать те трудности, которые он может встретить в школе. Для нежелания учиться в этом случае просто нет почвы. Вот как описывают такого школьника в письме в редакцию сами родители. Речь идет о поведении девочки во время болезни. «Неделя, проведенная дома,-это самое благодатное время для нее. Сразу окружает себя вузовскими учебниками по иностранному языку, решает задачи из олимпиадных сборников для старшеклассников и вообще «делает, что хочет». Как видите, опять все занятия школьные, только усложненные. Заметим, что речь идет об ученице седьмого класса, т. е. о том самом сложном возрасте, когда у многих ребят начинаются нелады с учебой. Учиться, расширять свои знания уже стало потребностью для нее.
Что же касается умения учиться, отдельные проблемы в этом умении могут, конечно, встретиться, но именно как отдельные. Практика показывает, что у детей с высокой познавательной мотивацией формирование элементов учебной деятельности идет с опережением: основы для них обычно складываются раньше, чем жизнь предъявляет ребенку соответствующие требования.
Познавательная мотивация и познавательная потребностьТеперь несколько слов о том, почему дошкольный возраст является особо благоприятным для формирования познавательной мотивации. Дело в том, что в этом возрасте происходит важный переход от познания ближнего окружения к познанию всего окружающего мира. Ребенок 2-3 лет сосредоточен преимущественно на предметах, близко его окружающих. Что такое дверь, как ее открыть и закрыть, а заодно, как не прищемить палец. Что такое ложка и как ею пользоваться? Что такое чашка и как из нее пить (для некоторых малышей это бывает целой проблемой, потому что они берутся губами не за нижний, а за верхний край чашки)? Дети узнают, обо что можно обжечься и чем можно уколоться. Как обращаться с водой, текущей из крана, налитой в ванну или в тазик, находящейся в стакане или в кружке, чтобы не облиться. И многое-многое другое.
Постепенно ближнее окружение оказывается освоенным. И внимание ребенка переключается на гораздо более широкий круг предметов и явлений, начинается, по существу, познание всего мира, окружающего маленького человека. К этому времени поспевает формирование речи, и ребенок начинает широко использовать вновь открывшиеся благодаря этому возможности, Начинается знаменитый период бесконечных «почему».
– Почему рыбка плавает? Почему солнышко светит? Почему бывает зима и лето? Почему пароход железный, а не тонет? Почему летом не выпадает снег?
Значение этого периода трудно переоценить. Ребенок узнает о вещах много такого, что далеко выходит за пределы его личного опыта, что, строго говоря, узнать личным опытом не хватило бы всей жизни. Ребенок, по сути, осваивает знания, накопленные до него многими и многими человеческими поколениями.
Правильно поступают те родители, которые поддерживают в ребенке стремление узнавать новое, поддерживают желание спрашивать тем в первую очередь, что не жалеют времени, чтобы отвечать на подобные вопросы. Хотя вопросы эти иной раз могут поставить в тупик и достаточно эрудированного взрослого. Но ведь в конце концов не так уж важно, чтобы ответ был на уровне последних научных данных. Он неизбежно будет в чем-то упрощен, приспособлен к уровню понимания ребенка. Бояться этого не следует. Важнее сам факт общения, состоявшегося по поводу заданного вопроса. Выше уже говорилось, как сильно дети этого возраста тянутся к общению со взрослым, – вспомните пример с чтением книжки по принципу «страничку взрослый, страничку ребенок». Если заданный малышом вопрос послужил отправной точкой для общения, этим самым вы поддержали в нем стремление задавать их и дальше и, значит, дали еще один толчок к возникающей тяге к познанию. В сущности, дело здесь разворачивается по известной пословице: «Посеешь поступок – пожнешь привычку; посеешь привычку – пожнешь характер; посеешь характер – пожнешь судьбу». Так и в рассматриваемом случае. Будете поддерживать задаваемые ребенком вопросы – они перерастут в привычку искать в окружающем мире неизвестное, незнакомое, непонятное, вызывающее вопрос. Образовавшаяся привычка со временем становится потребностью. Став потребностью, она уже требует своего удовлетворения и начинает мотивировать многие поступки ребенка – и желание научиться побыстрее читать, и расспросы окружающих, и собирание коллекций с гербариями и т. д. Ну а в школе она поддерживает учебную работу. Поддерживает вопреки тому, что домашние задания могут быть трудными, какие-то уроки могут оказаться скучными, кто-то из учителей – не внушающим симпатий и т. д. В итоге сформировалась познавательная мотивация. Вот тут уже приходит время «пожинать судьбу». Да, в чем-то судьба таких ребят уже определилась. Как уже говорилось, они не попадут в число тех, кто активно! не желает учиться и лишь на недолгое время могут попасть в число тех, у кого формирование учебной деятельности отстает от требований, предъявляемых сложностью и объемом получаемого материала.
Однако в связи со сказанным у родителей часто возникает такая проблема: а как быть, если ребенок задает нелогичные вопросы? Ну, скажем, почему рыбка плавает, я еще кое-как объясню. Но ведь от малыша можно ожидать и такого вопроса: «Почему у рыбки хвостик?»
Заданный в такой форме вопрос часто ставит родителей в тупик. Между тем существует испытанный прием ответа на подобные вопросы. Вы как бы корректируете про себя заданный вам ребенком вопрос, придавая ему известную логичную осмысленность и отвечаете уже на него. Например, в приведенном примере заданный вопрос вы про себя можете спокойно заменить для ответа близким к нему по смыслу «Зачем рыбке хвостик?». А дать на него ответ уже не составит труда. Особенно если есть возможность посмотреть на рыбок в аквариуме. Здесь вы спокойно сумеете показать ребенку, как рыбка «рулит хвостиком», делая поворот; как она создает толчок, чтобы продвинуться вперед. Можете быть уверенными, что такой ответ вполне удовлетворит ребенка. Скорее всего, он именно это и хотел узнать. Но только не сумел правильно сформулировать свой вопрос. Давая такой ответ, как было описано только что, вы фактически сделали это за него. В случаях, подобных рассмотренному, нас, взрослых, подводит укоренившаяся привычка: отвечать точно на вопрос так, как он поставлен. Привычка вообще-то хорошая и полезная, но для наших взрослых дел, а не для общения с малышом, который еще не совсем четко проводит различие между «почему» и «зачем». Даже если предположить, что ребенок, задавая свой вопрос, имел в виду именно «почему», то все равно лучше дать содержательный ответ на пограничный вопрос, чем под видом точного ответа фактически ничего не сказать:
– Потому, что вырос.
– Потому, что у всех рыбок есть хвосты.
– Раз он есть – значит, так надо. И уж тем более лучше такого ответа, как: «Не болтай глупости!»
Проявление познавательной потребностиСтремление к познанию окружающего мира заложено у ребенка самой природой. Развить это стремление, закрепить его, дать ему возможность перерасти в привычку, а затем в потребность – вот цель родительского воспитания. Тогда ребенок, став школьником, никогда не утратит способности удивляться.
Вспоминается в связи со сказанным эпизод на уроке у одного опытного учителя физики. Перед ребятами был поставлен вопрос: почему на пуховой перине лучше спать, чем на чугунном ложе? И после обычных ответов, продиктованных житейской логикой, вроде того, что перина мягкая, а металл жесткий, учитель пояснил, что все дело в том, что перина легко –принимает форму, соответствующую телу лежащего человека, а чугун – нет. Но если отлить чугунное ложе, точно соответствующее всем выпуклостям и выемам тела какого-то конкретного человека, то он мог бы спать на нем ничуть не хуже, чем на перине. Помнится, что в классе было сразу несколько реакций. У одних учеников на лице было явное изумление: как же так, за привычным житейским фактом оказалась совсем неожиданная закономерность. У других изумления не было, но была некоторая заинтересованность – учитель сообщил нечто необычное. У третьих на лице осталось привычное вялое безразличие. Думаю, что читателю уже понятно, что первые из упомянутых школьников, это те, у кого вовремя была сформирована и хорошо сохранилась познавательная мотивация. Вторые – у кого она была или не слишком прочно выработана, или подугасла за время школьного обучения. Третьи – просто лишены такой мотивации. Можно ручаться, что у первых вся тема «Давление» вызовет глубокий интерес; поразивший их факт заставит посмотреть на явление новыми глазами. У вторых появится проблеск интереса; они вероятно, запомнят этот факт и смогут использовать его в нужном месте, чтобы разобраться в материале, когда будут учить урок дома, и привести в качестве примера при ответе. У третьих он вообще не вызовет никакой реакции и ничем не облегчит усвоение новой темы. Он останется либо еще одним дополнительным моментом, который нужно запомнить (если учитель имеет привычку спрашивать то, что он объяснил на уроке сверх учебника), либо вообще ненужным балластом, без которого вполне можно обойтись (если учитель удовлетворяется пересказом учебника).
Наверное, не надо объяснять, у кого из этих ребят учеба будет идти успешно, а для кого может превратиться в отбывание повинности. А основы того и другого, как мы уже видели, закладываются в дошкольном детстве. И проявлять себя сформированная познавательная потребность начинает тоже уже в дошкольном, детстве. Вот примеры, взятые из писем родителей в редакцию.
«Бегло читает с четырех лет, легко решает задачи, играет в шахматы, хорошо пишет, перечитал массу книг в районной библиотеке – вот такого ребенка (кстати, обыкновенного по нынешним временам) мы привели записывать в школу».
«Жадность ребенка к познанию нового очень тяжело сдерживать и, честно говоря, не всегда удается. Четырехлетняя дочь потребовала повесить на стенку в детской комнате алфавит, а через полгода выпросила букварь и математику для первого класса. В пять лет свободно читала на русском и украинском, решила все примеры и задачи и пристала к нам, чтобы учили ее английскому. Мозг ребенка постоянно требует: «Нагрузки! Работы!'
