Может показаться также, что у В. А. Сухомлинского, работавшего в сельской школе, было важное преимущество – возможность легко вывести ребят на природу. Конечно, общение с природой много дает человеку, притом в любом возрасте. Но для целей, которые мы сейчас обсуждаем, и городские жители тоже имеют практически неограниченные возможности. Возьмите, к примеру, ребенка с собой на почту. Конечно, не тогда, когда вам надо что-то реально получить или отправить. И конеч-. но, не в часы пик, когда там много народу, все раздражены, нервничают и посетители, и почтовые работники. Попробуйте поставить перед ребенком вопрос: как письмо находит своего адресата? И тут вам представится прекрасная возможность рассказать и показать, как пишется адрес, разъяснить значение почтовой марки, разных по цвету ящиков и т. д. Можете для полноты впечатления отправить себе домой какую-нибудь цветную картинку. Особенно эффектно будет, если вы принесете с собой какую-нибудь домашнюю открытку, рисунок, фотографию, которая хорошо знакома ребенку. Вот вы ее вложили в конверт, написали адрес, заклеили, и ребенок сам, своими ручонками опустил ее в почтовый ящик. Была картинка и больше ее нет. Она осталась где-то там, в ящике. Для малыша это примерно то же, что вообще выкинуть ее: он схватывает здесь в первую очередь отношение «имел – лишился». И вдруг через день-другой она вернулась к вам домой. Как это произошло? Вот изумленный вопрос, который задает ребенок старшим. Если этого изумления не возникло, постарайтесь вызвать его своими вопросами. И затем, конечно, не ограничивайтесь, как иногда бывает, односложными ответами: «Почтальон принес», «Почта доставила», а постарайтесь развернуть, разумеется в доступной ребенку форме, весь процесс прохождения письма к адресату. Вызвать чувство удивления вообще очень важно. Часто оно возникает у малыша совсем не тогда, когда мы, взрослые, его ожидаем, руководствуясь нашей взрослой логикой. Здесь мне вспоминается случай со своим собственным сыном. Однажды, когда он был еще маленьким, мне довелось выступать по телевидению. Когда мы с ним потом увиделись, меня ждало неподдельное изумление: «Папа, ты такой большой, как же ты поместился в маленький телевизор?» Мальчик уже давно смотрел по телевизору разные программы, и у него не возникало ни удивления, ни вопроса, как же там помещаются другие люди, слоны, которых он видел в зоопарке, поезда, которые он видел при поездке на дачу и т. п. Это воспринималось как само собой разумеющееся. А вот папа – совсем другое дело! Это был повод для разговора на важную тему – о предмете и его изображении (на фотографии, на картине, в кино и, наконец, в телевизоре). Не знаю, конечно, насколько глубоко я сумел изложить все эти далеко не простые вопросы, но несомненно, что еще один маленький кирпичик был положен в возводимое здание общего развития. Вот такие моменты удивления следует стараться максимально использовать, а не отмахиваться от них, как это иногда бывает: «Не задавай глупых вопросов! Как другие помещаются, так и папа поместился».
Но вернемся к нашему примеру с почтой. Один раз вы познакомили его с процессом отправки писем. Другой раз-с видами писем: заказными, открытыми, авиа. Третий раз – с другими почтовыми операциями: посылками, переводами, бандеролями, телеграммами. Четвертый – с доставкой газет и журналов. И так далее, И в этом ключе могут быть использованы чуть ли не все учреждения, которые нас обслуживают и которые нам приходится посещать: магазин обычный и магазин-универсам, прачечная, фотография, мастерская, где ремонтируют обувь и т. д.
Необходимо только соблюдать несколько условий. Во-первых, не жалеть времени на то, чтобы разъяснять ребенку происходящее. В меру возможного делать его самого участником действия («Ну-ка выбери нам два пакетика с молоком сам»). Если вы заняты и спешите, то лучше просто не брать ребенка с собой, чем сводить его роль к обычному: «Стой, не вертись!» Или: «Постой здесь и никуда не уходи, я сейчас вернусь».
Во-вторых, постарайтесь, чтобы по возвращении ребенок рассказал о своих впечатлениях. Наиболее естественный для этого прием, как уже упоминалось, рассказ домашним о том, что было. И пусть они отнесутся с полной заинтересованностью к рассказу, задают вопросы! и т. д. Проявление невнимания («Не мешай, помолчи!») способно надолго отбить у ребенка охоту к таким рассказам.
В-третьих, желательно, чтобы вновь полученные впечатления и знания ребенок включил в игру. Пусть мишка делает закупки у куклы, кукла отправляет посылку слоненку и т. д. Чаще всего ребенок и сам, по своей инициативе, начинает играть в соответствующие игры. Но иногда надо натолкнуть его на это, принять на первых порах участие в игре и т. д.
Учить ли дошкольника!В завершение главы хочется остановиться еще на одном вопросе, связанном с общим развитием. Это вопрос об уместности изучения в дошкольном возрасте отдельных элементов школьной программы. Хорошо это или плохо, нужно это делать или нет? Об этом часто спрашивают психолога родители. И нередко бывают разочарованы, когда не получают однозначного, пригодного для всех случаев ответа. Между тем, такого ответа нет: все зависит от конкретных обстоятельств – от того, как идет развитие ребенка, насколько подготовлены сами родители к тому, чтобы взять на себя такое обучение. На некоторых моментах, которые надо учитывать в первую очередь, мы и остановимся ниже, дав несколько практических советов.
Если ребенок растет живым и любознательным, если ум его постоянно требует новой и новой пищи, если он начинает интересоваться какими-то вещами, требующими школьных знаний или, тем более, сам просит научить его чему-нибудь, чаще всего – читать, то соответствующее обучение будет здесь вполне уместно. Нельзя отделываться от ребенка заявлениями типа: много будешь знать-скоро состаришься, или: пойдешь в школу– там все узнаешь. Так недолго загасить развивающийся познавательный интерес. Ребенок вплотную подошел в своем развитии к рубежу школьных знаний и нет оснований задерживать его здесь.
Если же ребенок к этому рубежу еще не подошел, то лучше не форсировать его искусственным образом. Не поддержанное идущей изнутри мотивацией обучение будет оставлять у ребенка тягостное чувство, и неприязнь к учебе может сформироваться у него раньше, чем он пойдет в школу. Да и получаемые знания усваиваются в этом случае чисто механически и остаются формальными, мало пригодными к употреблению, и быстро забываются, если взрослые не организуют систематического повторения. Более правильная линия в этом случае – сосредоточить внимание на общем развитии и на тех моментах, о которых пойдет речь в следующих главах: на формировании навыка управления собою и выработке познавательной мотивации.
Обычная ошибка родителей состоит в том, что они начинают обучение ребенка, совершенно не сообразуясь с уровнем его развития, чаще всего по наитию, под действием каких-то случайных факторов: «Почему мы начали учить Сашу читать? Ну как же – на праздники мы ходили в гости к Вишневским, а их Мика – представьте! – уже читает, по складам, но читает. А чем наш Саша хуже?»
Далее. Если вы решили обучить чему-нибудь своего ребенка (считать, читать и т. д), то поинтересуйтесь, как это делается сегодня. Странным образом взрослые часто считают, что здесь достаточно воспоминаний о том, как их самих учили когда-то в детстве. Помимо того, что эти воспоминания уже далекие и чаще всего полустершиеся, к тому же еще и соответствующие методы обучения бывают, мягко говоря, достаточно далеки от современных.
К сожалению, имеющийся у меня опыт подсказывает, что мало кто из читателей попытается узнать новые методы обучения, несмотря на то, что все согласятся с тем, что это необходимо. Отсюда мой следующий совет. Если вы все же взялись обучать ребенка по своему усмотрению, то доводите дело до конца. Скажем, чтение до уровня беглого чтения, сложение до уровня безошибочности и т. д. Иначе очень велика опасность того, что вы читать или считать ребенка толком не научите, зато сформируете у него нерациональный способ действия Помнится, мне доводилось смотреть мальчика, родителе которого уверяли, что тот не желает быть внимательным при чтении. Прочтет несколько слов нормально, а потом выдает что-то несусветное. Оказалось, что мальчики учили читать до школы дома. Для начала заставили выучить весь алфавит: это «А», это «Бэ», это «Вэ» и т. д. Потом ввели побуквенное чтение: вначале называется одна буква, потом другая, потом они прочитываются вместе. Дело шло медленно, и в конце концов родители это забросили. Но способ чтения (неправильный!) успели сформировать. К нему мальчик и обращался в затруднительных случаях, когда стал первоклассником: это «бэ», это «рэя, вместе «бэрэ'; это «а», «это» «тэ», вместе «ат». В итоге вместо «брат» прочитывается «бэрэт». А так как вся эта работа шла про себя, то учительница не знала, как бороться с ошибками в чтении, жаловалась родителям на невнимательность сына, а те прибегали к семейным репрессиям. У мальчика начинала складываться отчетливая неприязнь к учительнице, родителям и вообще к учебе. Доведи родители дело до конца, до беглого чтения, ничего этого не было бы. Но для этого требовалось много времени, много усилий, поскольку учили ребенка устаревшим способом.
Далее. Следует помнить, что если ребенок приходит з школу, уже частично зная программу первого класса, то учеба может показаться ему скучной и не требующей усилий. В этом случаевелика опасность того, что у него не будет формироваться учебная деятельность (или будет формироваться с какими-то дефектами). Родителям придется специально работать над этим, если они не хотят, чтобы где-то к концу четвертого-пятого класса школьник уперся в какие-то загадочные и непреодолимые трудности. Все сказанное следует принять во внимание, когда вы решаете вопрос, следует ли учить ребенка до школы.
Теперь попробуем кратко резюмировать сказанное в настоящей главе.
Чтобы у ребенка общее развитие шло нормально, необходимо прежде всего уйти от стандартных причин, ведущих к отставанию в развитии. От раздувания конфликтов в семье. От семейного алкоголизма. От дефицита общения. Следует помнить, что родители, предоставляющие своим детям расти, как трава в поле, скорее всего, как только дети пойдут в школу, столкнутся с фактом задержки развития.
Далее. Необходимо обеспечить, чтобы общение со взрослыми было полноценным как в количественном отношении (в смысле уделяемого времени), так и в качественном отношении (в интеллектуальном и эмоциональном смысле). Как правило, для этого достаточно традиционных, спокон веку принятых форм общения, упоминавшихся выше, – разговор и рассказ, игра, чтение книжек, сказки и т. д. Дело состоит не в том, чтобы использовать какие-то новые, специально придуманные развивающие формы общения, а в том, чтобы полноценно использовать то, что хорошо известно.
Далее. Необходимо особенно внимательно относиться к периодам длительной болезни у ребенка. Помнить, что на время такой болезни развитие заметно притормаживается (а иногда даже наблюдаются случаи регресса) и по выходе из болезни ребенок нуждается в повышенном внимании старших, чтобы процесс развития набрал свой нормальный темп.
Наконец, следует помнить, что если отставание в развитии сделалось совершившимся фактом, то оно вполне преодолимо. Преодолимо с помощью тех же средств, которые мы используем, чтобы обеспечить развитие ребенка. Главное при этом не занимать пассивной позиции в надежде, что все образуется само собой, и не складывать руки, если ваши усилия не приносят немедленных успехов.
Глава 3. Произвольное управление собой
Регуляция своего поведения –необходимая предпосылка успешности.Перейдем теперь ко второй из выделенных выше тем, касающихся подготовки ребенка к школе. Речь идет об умении произвольно регулировать свое поведение. Поясню подробнее, о чем идет речь.
В дошкольном возрасте ведущим видом деятельности является игра. Но в игре ребенок делает только то, что ему хочется. При желании он может прекратить игру и заняться рассматриванием книжки с картинками. Он может сменить одну игру на другую: надоели солдатики – взял машинку. Он делает то, что захотелось. Взрослые в игру, как правило, не вмешиваются, если только ребенок не затеет каких-нибудь опасных для него самого или окружающих игр – со спичками, с острыми предметами и т. д.
К сожалению, во многих семьях ребенку разрешается делать все, что ему хочется, не только в игре. Он не приучен ни к каким запретам. Для него не существует «нет» или «нельзя». В таких семьях дети командуют взрослыми. Мне такие семьи встречались не раз. Думаю, что и большинство читателей, покопавшись в памяти, смогут найти подобные примеры. В одном случае сынишка берет без спроса отцовский охотничий нож и сбивает с него рукоятку: она понадобилась ему для каких-то мальчишеских надобностей. В другом – вернувшись из школы, мальчуган-первоклассник отчитывает бабушку за то, что обед не готов к его приходу. В третьем – маме не в чем пойти в театр, потому что, как неожиданно оказалось, дочь-старшеклассница ушла в ее выходных туфлях на школьный вечер. И все это взрослые воспринимают без протеста, как нечто само собой разумеющееся. Ребенок растет в обстановке вседозволенности. Он делает все, что ему захотелось, и не знает никаких ограничений.
Если же кто-то посмеет противиться его воле, ребенок поднимает крик, если он еще маленький, или устраивает скандал, если это подросток, и заставляет взрослых капитулировать. Вот как выглядит все это в зарисовке с натуры. «...Полчаса назад она вошла в купе, держа за руку малыша лет пяти. Наружность у него прямо ангельская: синеглазый, златокудрый, с пухлыми нежно-розовыми щечками. Одет вполне современно: джинсовые брюч-ки-клеш, матроска и бескозырка с надписью «Герой». Войдя, этот герой-ангелочек сразу вырвал свою руку из маминой, схватил со стола лежавшую там пачку печенья, молниеносно распечатал ее, вытащил несколько штук, откусил и с набитым ртом стал энергично оттеснять меня от окна, заявив, как само собой разумеющееся:
«Я хочу тут сидеть».
– Виталик! Так нельзя! Нехорошо! Не тревожь дядю! Не смей я тебе говорю!.. – пыталась угомонить его мама, с каждой последующей репликой все повышая голос и дойдя в конце концов до пронзительного крика. – Перестань сейчас же, не то накажу! В угол поставлю!
Сын на вопли матери – ноль внимания. Ему нужно было получить свое.
– Пусти! – крикнул он мне. – Хочу к окошку!
– Я тоже хочу, – возразил я довольно миролюбиво. – Это мое место.
Он опешил и на секунду замолчал, с неподдельным изумлением разглядывал меня своими синими глазищами, словно увидел динозавра. Но затем снова стал проталкиваться между мною и столиком, и когда это не удалось, гневно замахнулся своим маленьким кулачком.
– Ты куда? Не тревожь дядю! Вернись, тебе говорят! – Мать в сердцах шлепнула его и тут же обратилась ко мне.
– Вы уж уступите ему, – униженно попросила она. – Виталий такой настойчивый, такой упорный – если что не по его, всю дорогу капризничать будет... Кричи не кричи на него – все едино.
И действительно, словно в подтверждение ее слов раздался такой оглушительный рев, что я – увы! – дрогнул и позорно капитулировал».
Автор этого отрывка из статьи в «Правде» А. Маркин, сам педагог, судя по тому, как он разбирает этот случай, прекрасно понимал, что делать этого не следовало И тем не менее... Конечно, за время, проведенное в поезде, перевоспитать мальчика наверняка невозможно, тем более что мама принимает невоспитанность сына за проявление положительных качеств – настойчивости и упорства.
Думаю, что читатель легко может представить себе, что ждет такого Виталика, когда он пойдет в школу. Он привык, что его желания – закон для взрослых, что он может делать все, что хочет. А тут вдруг надо сидеть за партой, когда хочется встать и пойти. Писать в тетради какие-то крючочки и палочки, когда хочется нарисовать грибок и елочку. Решать задачу про яблоки, когда хочется съесть яблоко, положенное мамой в портфель. Учеба с самого начала окажется для него мучительным преодолением себя, а он это делать не умеет. Но как ни трудно будет ему на уроках в школе, в конце концов ему придется делать там то, что велит учитель, а не то, что ему захотелось. Что же касается домашних уроков... Дома он привык к выполнению всех своих желаний. И попытку засадить его за уроки он воспримет примерно так же, как воспринял попытку не пустить его к окну в купе поезда. И тогда держись, домашние!
Вероятно, что он сразу же возненавидит учебу, расценивая ее только как способ доставить ему мучения. И будет всячески пытаться уклониться от нее, как мы, взрослые, стараемся избегать всего, что причиняет нам травму. Будет стремиться пропустить школу при всяком удобном случае, научится прогуливать, станет «терять» дневник и тетради с двойками, начнет врать учителям и домашним или станет в позу этакого героя, открыто бравирующего своими двойками, с которым ни педагоги, ни родные не знают, что делать. Очень может быть, что он научится списывать у соседей, отвечать по подсказкам, подучивать уроки к контрольной или к тому дню, когда ожидает опроса... Нередко такие дети заставляют взрослых делать за них домашние задания. Реже – прямо и неприкрыто; чаще – под видом помощи, изображая непонимание; тогда взрослый садится рядом с малышом и начинает ему объяснять урок, а тот упорно «не понимает» объяснений, которые становятся все более очевидными, пока не превращаются в прямые подсказки. Нередко ребята достигают подлинного искусства в таком деле. Грустный конец всего этого очевиден.
Поэтому необходимым элементом подготовки ребенка к школе должна стать выработка навыка управления своим поведением: ребенок должен быть приучен делать то, что требуется, а не то, что ему захотелось. Без такого навыка все дальнейшие усилия пойдут прахом.
И начинать это нужно еще в период дошкольного детства. Необходимо, чтобы ребенок твердо усвоил, что можно, а что нельзя делать дома. Необходимо, чтобы он научился сразу же выполнять указания старших. Нельзя допускать, чтобы ему удавалось добиться чего-то желаемого криком и истерикой.
Как же всего этого добиться?
Что можно, а чего нельзяЧто можно и чего нельзя, ребенок усваивает довольно быстро, если только взрослые всякий раз незамедлительно и однозначно реагируют на его поступки. И тут не надо бояться прибегнуть к наказанию. Наказывать – это совсем не обязательно отшлепать или грубо накричать. Для ребенка дошкольного возраста, например, ограничение подвижности есть уже достаточно сильное наказание. Я знаю одну маму, которая в наказание усаживала сынишку на диван и некоторое время не разрешала слезать с него. Традиционное – стань в угол! – в общем имеет тот же смысл. Другая подобная возможность – это отказ от общения. Это наказание сильное даже для взрослых. Вспомните-ка, что чувствует человек, с которым друзья или сослуживцы перестают здороваться, не подают руки, начинают бойкотировать. Так же и малыш чувствителен к отказу от общения. Но конечно, тут надо знать меру. Если мама скажет: «Иди в другую комнату и до обеда не приходи, я не хочу с тобой разговаривать», те это обычно достаточно сильная мера воздействия на ребенка этого возраста. Если же мама и впрямь начнет бойкотировать малыша в течение нескольких дней, то это может привести к психической травме. Нужно только в течение того времени, пока ребенок наказан лишением общения, несколько раз напомнить ему об этом. Иначе, уйдя в другую комнату, малыш может, например, увлечься игрушками и напрочь забыть о том, что он наказан. Если нет другого повода, можно просто за чем-то зайти в комнату, где он отбывает наказание, и сказать ему при этом что-то вроде: «А ты ко мне не подходи, ты наказан, я на тебя смотреть не хочу». Вполне достаточное напоминание. И вовсе нет необходимости вырывать у него игрушку из рук: «Ах, его наказали, а он еще играть смеет!».
Только, конечно, по истечении какого-то срока наказание должно быть снято. Завершится ли это улыбкой примирения или это будет сделано нарочито сухо – зависит в основном от поведения вашего малыша. Но в любом случае он должен ясно понимать, с какого момента наказание отбыто. Недопустимо, например, объявив ему о том, что наказание окончено, продолжать весь вечер на него дуться, как это мы, взрослые, частенько делаем по отношению друг к другу. Ребенок постепенно просто утратит ощущение разницы между ситуацией, когда он наказан и когда он не наказан, а, скажем, у вас почему-либо испортилось настроение.
Как правило, наказание ограничением подвижности или лишением общения должно быть доведено до конца. Снятие наказания после того, как через минуту ребенок попросил у вас прощения, можно позволять себе только как редкое исключение. Иначе малыш привыкнет к тому, что стандартное «я больше не буду» избавляет его от последствий плохого поведения или нарушения запретов, и он фактически начинает расти в обстановке безнаказанности, а значит, и вседозволенности.
В нормальной семье в распоряжении родителей всегда есть целый набор самых разных наказаний, помимо шлепков и крика. В общем они сводятся к каким-то ограничениям или лишению ребенка чего-то привычного или ожидаемого им. Можно не разрешить смотреть передачу «Спокойной ночи, малыши!» или любимые мультфильмы. Можно отказаться от заведенной в доме беседы перед сном или рассказывания сказки на ночь. Можно не допустить к общему столу – сегодня ты ешь один, потому что плохо себя вел. Мало ли какие варианты могут придумать взрослые, приноравливаясь к установившемуся укладу семьи.
Но все подобные варианты наказания можно использовать, только если в семье действительно сложились нормальные отношения. Дети обычно оказываются очень чувствительны даже к интонациям взрослых, не говоря уже о повышении голоса. Я знал семью, где обращение к девочке подчеркнуто сухим «Наташа!» вместо спокойно-ласкового «Наташенька!» было если не наказанием, то во всяком случае вполне отчетливым неодобрением, на которое она немедленно и вполне правильно реагировала. Но если в семье все постоянно раздражены, все постоянно разговаривают друг с другом, повысив голос, если чуть что начинается крик и ругань, то и ребенок через некоторое время усваивает это как норму. Как может быть для него повышение голоса наказанием или выражением неодобрения, если вокруг него все только так и разговаривают. Нечто подобное можно сказать и про лишение общения. Если папа, придя с работы, спешит к приятелям «забивать козла», соображать на троих или прилипает к телевизору, если мама, вернувшись домой, исчезает на кухне и гонит ребенка, чтобы он не мешал, а потом идет судачить с соседками, то как эти родители могут потом наказать ребенка лишением общения? Как они могут лишить его того, чего никогда ему не давали? Поэтому помните: чем больше вы уделяете внимания своему ребенку, чем больше проводите с ним времени, играете, читаете, рассказываете сказки, занимаетесь какими-то общими делами вроде мытья посуды или уборки комнаты, чем более спокойная и дружелюбная обстановка устанавливается в вашей семье, чем более теплый контакт устанавливается у вас с малышом, тем больше возможностей для выражения неодобрения будет у вас в распоряжении. Если же такого контакта у вас нету, если ребенок вам мешает и раздражает вас, если вы привыкли срывать на нем свое плохое настроение, если разговор на высоких тонах, переходящий в крик, стал обычным делом в доме, то не посетуйте:
очень скоро ремень действительно сделается единственным языком вашего общения с ребенком. Но тогда и не удивляйтесь потом печальным последствиям этого.
Что еще можно сказать насчет родительских наказаний?
Очень важно помнить, что наказание по возможности должно сразу же следовать за проступком. Конечно, мало кто из родителей, подобно одному чеховскому герою, скажет: «Иди сюда, я тебя высеку за то, что ты вчера стекло разбил». Но бывает, например, что за капризы во время завтрака ребенка наказывают запрещением смотреть вечернюю передачу «Спокойной ночи, малыши!». Такое отсроченное наказание почти наверняка не дает в этом возрасте воспитательного эффекта. И конечно, как бы вы ни были усталы или раздражены после трудного рабочего дня, недопустимо, чтобы ваша усталость и раздражение руководили вами при наказании малыша. Иначе в этом наказании будет в первую очередь находить выход ваше собственное состояние. Тогда и будет получаться, что один и тот же проступок вчера вы не заметили или обратили в шутку, сегодня всерьез рассердились и наказали как следует, а завтра ограничились простым замечанием. Конечно, при таком отношении взрослых ребенок будет попросту дезориентирован и воспитательной цели наказание достигать не будет.
В более старшем возрасте, где-нибудь примерно с 3-4-го класса, соблюдение правила немедленного наказания может и не выполняться. Более того, если это нужно, право наказания может быть передано кому-то одному из старших. Например, мальчишек в этом возрасте уже пора понемногу приучать покровительственно относиться к женщине. Желательно, чтобы мальчик по примеру отца начинал относиться к маме скорее как к существу, которое нельзя огорчать, чем к тому, от которого следует ждать наказания. Но чтобы перестроить таким образом отношение сына к матери, необходимо, чтобы мать добровольно отказалась от своего родительского права на наказание, передоверив это отцу. Это уже, если угодно, их – отца и сына – мужские отношения. Они, конечно, и должны быть посуровее, построже, чем отношение мужчины к женщине. Конечно, в этом возрасте в покровительстве своего сына мама еще не нуждается. Но лучше, если она пойдет на такую перестройку отношений. Лучше для сына, чтобы, вступая во взрослую жизнь, он знал, что он должен давать женщине. И лучше для мамы, потому что придет время, когда она будет нуждаться в таком отношении со стороны своего взрослого сына. Все сказанное относится, конечно, и к бабушке. Но если в маме мальчишка всегда видит женщину и, более того, часто по ней невольно создает свой идеал женщины, то в бабушке, как правило, он женщины не видит. Бабушка для него просто представитель другой категории людей – стариков. В этом своем качестве она мало отличается от дедушки. Ну что ж, пожилые люди тоже нуждаются в заботливом подходе. В отношении их ребенок также должен контролировать свое поведение не потому, что они могут наказать, а потому, что их нельзя огорчать. Но если в семье функции наказания закрепляются за каким-то одним человеком, в нашем случае – отцом, то почти наверняка наказание превращается в отсроченное. Ничего страшного здесь нет. В этом возрасте уже пора приучать школьника видеть отсроченные последствия своего поведения.
Вернемся теперь снова в дошкольный возраст. О чем еще необходимо помнить родителям? О том, что за одно и то же нельзя наказывать несколько раз. Иначе говоря, за один проступок ребенок не должен получать несколько наказаний. Это, казалось бы, элементарно, и тем не менее сплошь да рядом случается так: днем, оставаясь с бабушкой, малыш баловался, капризничал и был поделом наказан. Вечером пришла с работы мама, поинтересовалась, как прошел день, узнала про баловство и капризы и наказала, так сказать, от себя. Потом вернулся лапа и добавил еще. Нужно ли объяснять, что воспитательное воздействие имело только первое, бабушкино, наказание. Оно последовало сразу за проступком и было понятно. После него последовало примирение и полоса добрых отношений с бабушкой. Ребенок вел себя хорошо, и для него просто невозможно, противоестественно будет, если полоса хорошего поведения вдруг завершится наказанием. Для взрослых, логически мыслящих людей это отсроченное наказание за дневной проступок. Но не надо ожидать этой взрослой логики у малыша. Дневной проступок, конечно, им не забыт, но давно уже в прошлом. Наказания за него он не ожидает. И в его уме это наказание скорее свяжется с предшествующей полосой хорошего поведения и выступит как противоестественное завершение ее, нежели с реальной вызвавшей это наказание причиной.
Далее, причина наказания должна быть понятна ребенку. Он должен ясно понимать, что он сделал неправильно. Без соблюдения этого условия наказание опять-таки выглядит для него расправой, которую взрослые чинят только потому, что они больше и сильнее. И конечно, оно будет иметь только отрицательный эффект. Вот мальчишка вместе с родителями приехал на дачу. И в первый же день разбил настольную лампу. Он привык дома, что у настольной лампы прикрепленный абажур. А здесь, он, оказывается, был не закреплен. Мальчик стоит у кучи осколков и с ужасом смотрит на отца, ожидая взбучки. Но виноватым себя не считает: он вообще не знал, что бывают на свете такие плохо сделанные лампы. Отец правильно поступит, если обойдется без наказания. Может быть, стоит потом, если это не слишком сложно, привлечь мальчишку к поискам такой же лампы по магазинам. Или к ремонту старой. Пусть ему придется отказаться или от игр с приятелями, или от прогулки на озеро, или еще от чего-то. Но пусть это будет не наказанием, а исправлением того, что сам наделал. Понимать необходимость исправлять «дела своих рук» тоже нужное дело, и к этому тоже следует приучать ребенка.
Наконец, последний, но очень важный момент, который необходимо помнить, проводя в жизнь систему наказаний. Все взрослые должны достаточно однозначно реагировать на поведение ребенка. Иначе говоря, в семье должна существовать одна воспитательная линия. Если же мама запрещает сыну ковыряться гвоздем в штепселе, а бабушка умиляется: «Какой он любознательный!», если мама может отшлепать за отвернутые краны на газовой плите, а бабушка только закрывает их сама и даже не делает ребенку замечания, то откуда же малышу понять, что можно, а чего нельзя? А не зная этого, он всегда будет делать то, что ему сейчас хочется. Психологический механизм управления собой у такого малыша формироваться не будет. К чему это приведет, когда он пойдет в школу, мы уже говорили.
Мы уделили так много места теме о наказаниях потому, что, как показывает практика, здесь особенно много допускается родителями воспитательных ошибок. Приходится встречаться с самыми различными убеждениями, начиная с того, что в воспитании можно вообще обойтись без наказаний и надо только раз хорошенько разъяснить ребенку, что от него требуется (и даже хуже, что можно просто разрешить ему делать все, что захочется), и кончая верой в «педагогику ремня» как единственно действенную и эффективную силу, способную направить воспитание по желательному для нас руслу.
Что же касается положительного подкрепления правильных поступков ребенка, то эта тема не требует столь подробных объяснений. Единственный наш совет будет сводиться к следующему. Очень редко встречается семья, где бы ребенок вообще был лишен ласки и внимания старших. Как правило, этим он не обижен. Но постарайтесь не расточать свою ласку и свое внимание, повинуясь лишь внезапным, безотчетным порывам. Постарайтесь сделать это наградой для ребенка за какой-то поступок, пусть маленький, но заслуживающий поощрения. Попробуйте немного регулировать себя, и вы увидите, что это совсем не трудно. А воспитательный эффект этого скоро будет налицо – это вы тоже сами увидите. Разумеется, я не хочу сказать, что все проявления родительских чувств должны быть строго скалькулированы. Всему есть своя мера. И если малыш обрадован, когда мама с работы пришла домой, трудно не ответить ему на это материнской лаской. Здесь она и ситуативно и эмоционально оправданна. Но, скажем, если внезапная нежность к ребенку приходит под влиянием чувствительной книги, то проявление ее, может быть, лучше сдержать: это будет неожиданным для ребенка, не оправданным ни эмоционально, ни ситуативно. Удерживаясь от проявления эмоций в подобных случаях, вы как бы скапливаете их в себе для того, чтобы проявить их по какому-то другому поводу. Так пусть этим поводом будет какой-то хороший поступок малыша.
Указания старшихПерейдем теперь к следующему вопросу: как добиться, чтобы ребенок приучился сразу же выполнять указания старших? Тоже проведением в жизнь определенной линии: не жалея времени, заставить ребенка всякий раз выполнять то, что вы от него требуете. Я не случайно подчеркнул – не жалея времени. Нет, речь идет не о часах, а о минутах, может быть, даже секундах, но их-то у нас, вечно спешащих взрослых, часто и не оказывается. Вот малыша надо усаживать за стол ужинать. А в руках у него мишка. Мама говорит: «Дай мишку!» Ребенок медленно поднимает глаза и вопросительно смотрит на маму. То ли до него еще не дошел смысл сказанного, то ли колеблется – отдать мишку или закапризничать. В ответ на задержку мама мгновенно выхватывает мишку из рук сынишки. Мама спешит. Мама привыкла всегда спешить, общаясь с сыном. Даже вечером после работы. Казалось бы, все в порядке, цель достигнута: игрушка у малыша изъята, можно идти к столу. А вместе с тем упущена еще одна возможность – потренироваться в выполнении маминых приказов. Он успел услышать приказ, но не успел его выполнить. Мама выполнила его сама. Куда лучше было бы протянуть к малышу руку и повторить еще раз с повелительной интонацией, но, конечно, не сердясь: «Дай мишку!» В 99 случаях из 100 ребенок протянет мишку маме. Пусть он сделает это немного медленно, как будто нерешительно. Но на это все равно уйдет лишь несколько дополнительных секунд, а зато-какой важный тренинг получит малыш в выполнении маминых требований! Ну а если он паче чаяния закапризничал и не стал слушаться, вот тогда можно было бы и самой отобрать игрушку, а если надо, то и рассердиться.
Конечно, один такой случай не делает погоды. Но беда в том, что вечно спешащие папы и мамы начинают вести себя так почти всегда. А потом удивляются: «Почему это ребенок нас не слушается?» Удивляться тут нечему. Ведь вы сами лишили его тренировки в послушании.
Но в рассмотренном случае ребенок просто не получает нужной тренировки и соответствующий психологический механизм у него не формируется. Другая частая ошибка родителей состоит в том, что они дают малышу совсем иную тренировку. Тренировку в непослушании. И соответственно формируют привычку неподчинения старшим, в первую очередь – самим себе. Происходит это тоже очень буднично, на каждом шагу. Вот мама приготовила обед и зовет дочку к столу. Та отвечает: «Иду!» – и продолжает заниматься куклами. А мама, позвав ее, уже отвлеклась на свои дела, начала расставлять тарелки, резать хлеб. Через несколько минут она снова вспомнила про ребенка: «Да иди же ты наконец!» И снова слышит: «Сейчас иду!» Так повторяется несколько раз. Знакомая картина? Вероятно, знакомая многим. И далеко не такая уж безобидная, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что здесь получается своеобразная антитренировка. Девочка систематически изо дня в день приучается игнорировать мамины приказы.
Вместо бесконечных напоминаний занятой маме следовало бы уже после второго «Иду!» прервать на минуту свои дела на кухне, пойти к ребенку, заставить убрать куклы и идти к столу. Если надо – привести за руку. Можно не сомневаться в том, что при этой линии поведения мамы девочка довольно быстро приучилась бы к тому, что если ее зовут, то надо тут же заканчивать игры (то, что ей хочется делать) и идти, куда зовут (то, что надо делать). Только, конечно, и здесь должна быть единая линия у всех старших. Иначе ребенок легко может привыкнуть к тому, что, например, папу надо слушаться неукоснительно, с мамой можно покапризничать, пока та не рассердилась, а на то, что говорит бабушка, можно вовсе не обращать внимания. Конечно, в таком случае необходимый нам навык (делать, что надо, а не то, что захотелось) будет формироваться плохо.
Вообще надо сказать, что попытки экономить время на детях – стратегия никогда не оправдывающая себя. Через несколько лет это обернется такой потерей времени, сил и покоя, что останется только пожалеть о том, чего уже нельзя вернуть. Время ушло, безвозвратно упущено!
Удивительно, но от психолога по этому вопросу широкая публика ожидает каких-то необычных советов, поражающих воображение особых тайн. Поэтому столь обыденно звучащая рекомендация – тренировать у ребенка привычку к выполнению того, что велят родители, – воспринимается с нескрываемым разочарованием. «Мы думали, что вы нам что-нибудь особенное скажете. А это мы и сами знали» – вот обычная реакция. Да, в такой общей форме это знают, наверное, все или почти все. И тем не менее сравнительно в немногих семьях этот совет систематически и последовательно проводят в жизнь. Сделать это для взрослых оказывается непосильной задачей. Трудно сказать, почему. Может быть, как раз из-за того, что благодаря своей будничности он не поражает воображения, легко проходит мимо внимания и скоро просто забывается. А может быть, из-за того, что требует постоянного контроля за своим поведением. Не только ребятишкам, но и нам, взрослым, это бывает трудно, особенно если соответствующий навык не был выработан в детстве. Мы очень часто приходим домой с работы с настроением, что вот теперь-то можно и расслабиться, и незачем следить, как себя вести: ведь мы уже у себя дома. Но если в доме есть дети, то не надо забывать о них. Нейтральных поступков по отношению к ним не существует. Любой поступок взрослых их воспитывает, вопрос только в том, в желательном для нас или нежелательном направлении.
Вот и оказывается, что, понимая данный совет в общей форме, родители тем не менее повседневно ведут себя так, как мама, отнимающая у сына мишку или многократно зовущая дочь к столу. Поэтому для родителей, которым оказывается трудно постоянно держать этот совет в голове и помнить о необходимости проводить его в жизнь, можно порекомендовать следующее. Постарайтесь почаще включать своего ребенка в выполнение каких-то общих дел. Речь идет не об игре с ним и не об имитации какой-либо деятельности. Речь идет о совершенно реальных повседневных будничных делах. Путь он помогает вам стелить постель, накрывать на стол или мыть посуду. Пусть он подает папе инструмент, когда тот чинит что-нибудь, или принесет из другой комнаты то, что тот просит. Такие возможности жизнь предоставляет на каждом шагу. Вот здесь сама ситуация совместной деятельности не позволяет взрослым забыть дать указание ребенку или позволить не выполнить его.
Правда, надо с самого начала отчетливо понимать, что это включение ребенка в совместную с вами деятельность преследует воспитательные цели, а отнюдь не практические. Не нужно ожидать, что его участие будет для вас реальной помощью. Напротив, времени уйдет больше, да и что-нибудь окажется плохо сделано. Конечно, папе проще самому сходить в соседнюю комнату за отверткой или пассатижами, чем ждать, пока их принесет четырехлетний сын. Да еще вместо отвертки принесет стамеску, а вместо пассатижей – кусачки. И маме тоже бывает проще самой перемыть и вытереть всю посуду, чем делать это вместе с малышом. Тут и посуда может оказаться плохо вымытой, да, глядишь, тарелка или чашка будет разбита. Такая совместная с ребенком работа подчас оказывается большой нагрузкой для взрослых. Поэтому не следует и затевать ее, если почему-либо вы напряжены, например, спешите на работу. Или очень устали и хотите поскорее отделаться, чтобы пойти отдохнуть. Скорее всего, вы не доведете дело до конца и просто отошлете ребенка прочь, чтобы сделать все самим. Или, хуже того, сорветесь на нем из-за какой-нибудь его неумелости. И все же, если вы будете практиковать время от времени та
